— Спроси их, что именно «из-за нее». Не забудь про того человека.

Фрэнк посмотрел на девочек:

— Слышали? Я вам не беспроволочный телеграф. Что за дела с ней у вашего отца?

Фрэнки и Дженни подались вперед. Фрэнку стало ясно, что они страшно разозлились, но не хотят, чтобы это видела тетушка.

— Он не верит, — сообщила Дженни.

— Но он все время ей помогает, — добавила Фрэнки. — Мы думаем, что она его заставляет.

— Она нас всех ненавидит, — объяснила Дженни, кивая в сторону тетушки, к которой это тоже относилось.

— Но почему? — удивилась Джесс.

Тетушка сделала шаг от мольберта:

— Еще пять минут, и допишу эту мазню.

Все снова застыли и смолкли. Но на этот раз тетушка сдержала обещание. Пять минут спустя она обтерла кисть, потушила окурок в консервной банке, зажгла следующую сигарету и объявила:

— Ну вот, пока все. Хотите взглянуть?

Все обошли мольберт и столпились у холста. Фрэнк увидел узор из красных и синих треугольников и несколько черных. У всех детей в одежде было что-то синее, и Фрэнк решил, что синее — это они, а черное — Вернон. Джесс сочла, что это надувательство, а Мартин сдержал то ли зевок, то ли ухмылку — не разберешь. А вот Вернону картина понравилась.

— Ну как, ничего? — спросила его тетушка, и Вернон кивнул. — Надо еще доработать, но пока выходит неплохо. Приходите завтра.

Кто-то тяжко вздохнул.

— Не уверена, что мы… — начала Джесс.

— Чушь, — неожиданно перебил ее Мартин. — Конечно, придем.

— Хорошо, — обрадовалась тетушка. — Проводи гостей, Фрэнки, а потом посмотрим, не найдется ли чего-нибудь поесть.

Гости направились к двери, услышав позади голос Дженни: «Вряд ли».

За порогом Фрэнк набросился на Мартина:

— Зачем ты сказал, что мы придем завтра? Что, одного раза не хватило?

— Перестань. Он все правильно сказал, железно, — успокоил его Вернон и посмотрел на Фрэнки.

Фрэнки юркнула в дом и попыталась захлопнуть дверь у них перед носом, но тут Мартин умудрился сунуть ногу в щель.

— Отпусти, — зашипела Фрэнки, дергая дверь. — А то стану обзываться.

— И ничегошеньки не станешь, — отрезал Вернон. — Нам надо прийти сюда еще раз и кое-что у вас спросить.

Ты хоть знаешь, какое оно было?

— Примерно, — кивнула Фрэнки. — Ожерелье из зеленых камней. Как стекло.

— Понял? — спросил Вернон Фрэнка. А потом сказал Фрэнки: — Сегодня мы поищем в Усадьбе. Потом надо будет искать здесь. Можете тоже поискать?

Фрэнки перевела огромные глаза с Вернона на Мартина, как будто собираясь отказаться. Джесс поспешно вмешалась:

— Это правильно, Фрэнки. Это для того, чтобы одолеть Бидди. Честное слово. Если мы найдем его, вы получите свою Справедливость.

Фрэнки перестала дергать дверь и обдумала услышанное.

— А Бидди точно разозлится? — спросила она. — Ну, если вы его найдете?

— Просто до небес подпрыгнет от ярости, — сказал Фрэнк, чувствуя, как при этой мысли по спине у него бежит холодок.

— Тогда поищем, — согласилась Фрэнки.

Мартин аккуратно убрал ногу из щели.

— Приходите сегодня днем нам помочь, — попросил он. — Вы же знаете дом не хуже меня.

Фрэнки снова подумала.

— Можно, — с достоинством ответила она наконец. — Завтра в любом случае увидимся. — С этими словами она плотно закрыла дверь.

Четверка двинулась прочь и довольно-таки угрюмо потащилась по дороге к сарайчику Пири. Все очень замерзли, потому что очень долго позировали, и впали в уныние из-за провала операции по спасению зуба. Но Джесс с надеждой думала о том, что стоит им найти наследство, где бы оно ни было, и со Справедливостью может быть покончено раз и навсегда.

Она снова ошиблась. Пока их не было, кто-то приходил в сарайчик. Этот кто-то оставил им записку — она была заткнута за оконную раму и трепыхалась на ветру. Фрэнк подоспел как раз вовремя, чтобы не дать ей вовсе улететь.

— Да тьфу!!! — закричала Джесс. — Я забыла повесить объявление «Закрыто навсегда»!

Фрэнк развернул записку. Она была написана печатными буквами — так коряво и неумело, что сначала ему показалось, будто это какой-то иностранный язык. Записка гласила: