Однако терпение Хови истощилось. Это последнее лето в богом забытой дыре, говорил он себе, потея под капотом; последний раз он потакает Д'Амуру, у которого, похоже, паранойя. Возможно, пять лет назад они с Джо-Бет и впрямь сыграли какую-то роль в драме (причем сами увидели про исходящее лишь мельком), но это было давно. Таинственные силы, как говорил Д'Амур, способны зарезать их в собственной спальне; но силы эти наверняка заняты более серьезными делами, чем наказывать Хови и Джо-Бет за то, что когда-то они случайно оказались в Субстанции.

В доме зазвонил телефон. Хови бросил работу и поднял тряпку, чтобы вытереть руки. Он ободрал костяшки, и их саднило. Хови поднес руку ко рту, слизывая сукровицу, когда на крыльце появилась Джо-Бет. Она постояла, щурясь на солнце, а потом сказала:

— Это тебя. — И снова исчезла в темной глубине дома. Звонил Грилло.

— Что случилось? — спросил Хови.

— Да ничего, — отозвался Грилло. — Просто хотел узнать, как вы.

— Не высыпаемся из-за Эми, а так все нормально.

— Работу не нашел?

— Работу не нашел. Ищу, но…

— Паршиво…

— Нам нужно уезжать отсюда, Натан. Выбраться и жить нормальной жизнью.

— Но… Сейчас не лучшее время.

— В другом месте я найду работу.

— Я не о работе.

— А о чем? Грилло не ответил.

— Натан?

— Не хочу тебя пугать…

— Но…

— Может, оно и ерунда…

— Да говори уже, ради бога!

— Томми-Рэй.

— Томми-Рэя нет.

— Да, именно так мы и думали.

Хови снизил голос до шепота и сердито произнес

— Какого черта ты несешь?

— Мы пока не уверены.

— «Мы»?

— Мы с Теслой.

— Я думал, она исчезла с концами.

— Ну, какое-то время так оно и было. Сейчас она едет в Орегон…

— Говори.

— Она думает, там твой отец.

Хови едва не выронил трубку.

— Я знаю, это звучит… — быстро заговорил Грилло, но Хови его перебил:

— Дерьмово это звучит.

— Сам не могу поверить. Но творится что-то странное, Хови.

— У нас ничего не творится, — возразил Хови. — У нас тут дыра. И мы тут сидим, в этой дыре, тратим жизнь, ждем, пока кто-нибудь нам позвонит и скажет, что дальше, а ты!.. — Хови уже не шептал, он кричал. — Единственное, что ты можешь, — это позвонить и сказать, что мой отец… Мой отец погиб, Грилло, погиб!.. Сказать, будто мой отец болтается по Орегону, а Томми-Рэй…

Он услышал, как сзади Джо-Бет задохнулась.

— Проклятье, — сказал Хови. — Знаешь что, Грилло, лучше держись от нас подальше. И скажи Д'Амуру, чтобы он тоже больше к нам не лез. Хватит с нас этого дерьма, понял?

Он швырнул трубку на рычаг и повернулся к Джо-Бет. Та стояла в дверном проеме с горестным выражением липа, какое он не раз замечал в последнее время.

— Какого черта им еще от нас надо? — воскликнул он, закрывая рукой глаза. Глаза горели.

— Ты сказал «Томми-Рэй».

— Да я просто…

— Что он говорил про Томми-Рэя?

— Дерьмо. Только и всего. Грилло — полное дерьмо. — Хови посмотрел на нее. — Больше ничего, радость моя, — добавил он.

— Я хочу знать, что он тебе сказал, — упрямо повторила Джо-Бет.

Она еще больше встревожится, если не услышит правду, решил Хови. Он коротко пересказал слова Грилло.

— Как это? — спросила она, когда он закончил.

— Вот так, — ответил он. — Говорю же, полная ерунда.

Джо-Бет кивнула, пожала плечами и отвернулась от него.

— Скоро все изменится, радость моя, — заверил Хови. — Даю слово.

Ему хотелось подняться в дом, подойти к ней. Обнять ее и баюкать, пока не оттает. Прежде они всегда обнимались после ссор. Но не сейчас. Она ушла в дом, а Хови остался сто ять на месте, боясь, что Джо-Бет оттолкнет его. Непонятно, откуда взялся этот страх — может быть, в ее глазах сквозило что-то такое, отчего Хови решил не подходить. Так или иначе страх был сильный, или Хови стал слабый.

— Вот черт, — пробормотал он себе под нос, снова закрыв глаза рукой.

Слова Грилло поплыли в темноте.

«Творится что-то странное…»

Он, Хови, отмахнулся от этого, но Грилло был прав. Был ли в Орегоне Флетчер или не был, жив Томми-Рэй или нет, но происходит что-то странное.

Прежде чем вернуться к машине и снова взяться за работу, он поднялся наверх, чтобы взглянуть на Эми. Последние два дня девочке нездоровилось, в свое первое лето она подхватила простуду и сейчас лежала в кроватке, повернув набок голову. Хови взял из коробки возле кроватки бумажный платок и вытер блестевшую на подбородке ребенка слюну — осторожно, чтобы не разбудить. Но где-то в глубине сна девочка узнала отца — во всяком случае, ему хотелось так думать. На пухлых губах промелькнула едва заметная улыбка, на щеках заиграли ямочки.