Для Джоанны, ее мужа Уолтера и их детей переезд в живописный Степфорд — событие слишком чудесное, чтобы быть правдой. Но за идиллическим фасадом города скрывается страшная тайна, тайна настолько ужасная, что для каждого вновь прибывшего она открывается со своей стороны.
Один
Женщине, которая вручала подарки вновь прибывшим, было явно за шестьдесят, но даже и без очков было видно, как много стараний прикладывает она, чтобы выглядеть моложе (рыжеватые волосы, пурпурные губы, ярко-желтое платье). Ослепив Джоанну блеском глаз и зубов, она сказала:
— Не сомневаюсь, вам здесь очень понравится! Прекрасный городок, прекрасные люди! Лучшего места не найти!
За плечами у нее болтался огромный рюкзак из коричневой кожи, потертый от долгого ношения. Порывшись в нем, она извлекла и протянула Джоанне пакетики с сухими суповыми заправками и прохладительным напитком «просто добавь воды», коробочку экологически безвредного стирального порошка, брошюрку с перечнем товаров, на которые объявлены скидки в двадцати двух местных магазинах, два кусочка мыла и упаковку косметических салфеток…
— Все-все, хватит, — взмолилась Джоанна, стоя на пороге и обеими руками прижимая к себе только что полученные дары. — Все, все. Спасибо.
Дама-дарительница положила поверх кучи подарков флакончик одеколона и снова нырнула в свой рюкзак. Не обращая внимания на протестующие возгласы Джоанны, она извлекла из него солнцезащитные очки в розовой оправе и небольшой блокнот в пестрой обложке.
— Я веду раздел «Сведения о вновь прибывших», — с улыбкой объявила она, надевая очки. — Для «Кроникл».
Дама сунула руку в рюкзак почти по самое плечо, вытащила из него авторучку и большим пальцем (ноготь ярко накрашен) нажала на колпачок.
Джоанна рассказала ей, откуда они с мужем приехали, кем и в какой фирме работал Уолтер; назвала имена детей, Пита и Ким, и сколько им лет; поведала, чем занималась до их рождения; а также сообщила, в каком колледже они с Уолтером учились. Рассказывая все это, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, стоя с охапкой подарков перед входной дверью и не слыша, что Пит и Ким вытворяют в доме.
— У вас есть хобби или какие-нибудь особые интересы?
Джоанна, желая поскорее освободиться от докучливой собеседницы, уже открыла рот, чтобы произнести «Нет!», но заколебалась: обстоятельный ответ на этот вопрос, напечатанный в местной газете, может послужить сигналом, приманкой для женщин, имеющих сходные интересы, с которыми она могла бы впоследствии подружиться. Жившие по соседству женщины, с которыми она встречалась в последние несколько дней, производили приятное впечатление и относились к ней по-дружески. Однако они, похоже, были всецело поглощены домашними делами. Возможно, когда она узнает их получше, то найдет в них благородные мысли и далеко идущие устремления, а значит, целесообразно будет уже сейчас подать им некий условный сигнал. Поэтому она ответила:
— Да, кое-что есть. Я не упускаю случая поиграть в теннис, к тому же серьезно, можно даже сказать почти на профессиональном уровне, занимаюсь фотографией…
— О-о-о? — воскликнула дама-дарительница, водя ручкой по листу блокнота.
— Понимаете, — пояснила Джоанна, улыбаясь, — одно информационное агентство использовало три моих снимка. Кроме этого, я проявляю интерес к политике и движению за равноправие женщин. Причем очень активно. Мой муж полностью разделяет мои взгляды.
— Что вы говорите! — Дама-дарительница взглянула на нее с нескрываемым удивлением.
— Да, — заверила ее Джоанна. — Многие мужчины придерживаются подобных взглядов.
Джоанна не стала распространяться насчет преимуществ, которые приносит участие обоих полов в феминизации общества; вместо этого она склонила голову в сторону входной двери и прислушалась: из гостиной слышался смех — по телевизору передавали какое-то шоу, — и Пит с Ким спорили, но не так горячо, как обычно бывает перед рукопашной.
— А муж интересуется греблей и футболом, — добавила она и улыбнулась даме-дарительнице. — Кроме того, он коллекционирует акты раннего американского законодательства.
Сказав это, она как бы подала условный сигнал и от Уолтера.
Дама-дарительница записала и это, после чего закрыла блокнот и, нажав большим пальцем на стержень, привела авторучку в нерабочее состояние.
— Прекрасно, миссис Эберхарт, — сказала она и, улыбаясь, сняла солнцезащитные очки. — Я больше чем уверена, что вам понравится жить здесь, и от всего сердца хочу сказать вам: «Добро пожаловать в Степфорд». Если вам понадобится информация о местных магазинах и услугах, пожалуйста, без всякого стеснения звоните мне. Номер моего телефона вы найдете на первой странице брошюры с перечнем товаров, продающихся со скидкой.
— Благодарю вас, я непременно позвоню, — пообещала Джоанна. — И спасибо вам за подарки.
— Пользуйтесь ими, у них длительный срок хранения, так что — пригодятся! — сказала дама-дарительница и, повернувшись на каблуках, добавила: — До свидания, всего хорошего!
Тепло простившись, Джоанна долго смотрела ей вслед, пока дама спускалась вниз по извилистой дорожке к своему потрепанному «фольксвагену». Внезапно за стеклами машины появились собаки — черные и коричневые возбужденные спаниели; они прыгали внутри салона, лаяли, прижимаясь мордами и лапами к стеклам. Вдруг внимание Джоанны привлекло какое-то белое пятно, возникшее из-за корпуса «фольксвагена» на противоположной стороне улицы, сквозь листву молодых деревьев, растущих вдоль домов. Это белое пятно покрыло сначала одну половину из окон дома семьи Клейбруков, а затем появилось и на другой половине.