– В чем же они состоят?

– Закончено криминалистическое обследование автоприцепа. Кроме совпадения краски, они нашли в месте, где скамья крепится к полу, крошечные пятнышки крови. Они взяли для сравнения на ДНК кровь у братьев Рози и из тела Макфэдьена, потому что это ближайшие ее родственники. Очень велика вероятность того, что кровь в прицепе принадлежит Рози Дафф.

– Надо же, – покачал головой Верд. – После стольких лет он попался на чешуйке краски и капле крови.

– Один из бывших его коллег дал показания, что Лоусон часто хвастался, что во время ночных дежурств коротает время, завлекая девиц в свой автодомик и занимаясь с ними сексом. А мы сами можем свидетельствовать, что он находился поблизости от места, где было найдено тело Рози. Карен говорит, что в службе безопасности сначала заколебались, но потом все-таки решили предъявить ему обвинение. Как только Лоусон это услышал, он сломался. Она говорит, такое впечатление, будто он больше не мог выдержать этой тяжести. Говорят, это довольно обычное явление. Карен сказала, что убийца, загнанный в угол, сам хочет разоблачения. И признается во всех до единого проступках и преступлениях, которые когда-либо совершал.

– Так почему же он это сделал?

Алекс вздохнул:

– Он ее обхаживал несколько недель. А она все не соглашалась идти до конца. От сих до сих и не дальше. Довела его до ручки. И он ее изнасиловал. По его словам, она сказала, что отправляется прямиком в полицию. А этого он допустить не мог, поэтому схватил свой разделочный рыбный ножик и заколол ее. Уже повалил снег, так что он решил, что никого не встретит, отвез ее на Холлоу-Хилл и там бросил. Он хотел, чтобы это выглядело как ритуальное убийство. Говорит, что пришел в ужас, когда понял, что подозревают нас. Разумеется, он не хотел, чтобы его поймали, но клянется, что точно так же не хотел, чтобы в этом обвинили кого-то еще.

– Очень благородно с его стороны, – язвительно усмехнулся Верд.

– Я думаю, это так и есть. Ведь одной маленькой ложью он запросто мог спалить одного из нас. Когда Макленнан узнал о «лендровере», то Лоусону достаточно было якобы вдруг вспомнить, что он видел машину в ночь убийства на дороге на Холлоу-Хилл или у «Ламмас-бара» сразу после закрытия.

– Один Господь знает истину, но думаю, что сомнение следует истолковать в пользу Лоусона. Знаешь, он, должно быть, думал, что за давностью лет может ничего не бояться. Ни малейшего подозрения…

– Ни малейшего. Крайними оказались мы. А Лоусон все двадцать пять лет вел себя вроде бы совершенно безупречно. И вдруг начальник полиции графства объявляет пересмотр нераскрытых дел. По словам Карен, Лоусон уничтожил вещдоки по этому делу после первого же случая, когда анализ на ДНК был успешно применен в суде. Тогда они все еще находились в Сент-Эндрюсе, так что ему ничего не стоило до них добраться. А вот кардиган действительно совершенно случайно переложили не туда при очередном переезде. От остальной одежды Рози, той, с которой и можно было бы взять биологические пробы, он избавился лично.

Верд нахмурился:

– Как же получилось, что кардиган с самого начала оказался не там, где тело?

– Возвращаясь к своей «панде», Лоусон заметил валявшийся на снегу кардиган. Он уронил его, когда тащил тело Рози на холм. Тогда он просто перекинул его за ближайшую изгородь. Меньше всего он нужен был Лоусону в полицейском автомобиле. Так что в отсутствие вещественных доказательств он спокойно ждал пересмотра, считая себя в полной безопасности.

– А потом из небытия вдруг возникает Грэм. Этого фактора он никогда не брал в расчет, потому что даже не подозревал о его существовании благодаря отчаянным усилиям семьи Дафф сохранить респектабельность. Появился человек, кровно заинтересованный в том, чтобы узнать истину. Но я все равно не понимаю, почему он решил убивать нас, – рассуждал Верд.

– По словам Карен, Макфэдьен не слезал с Лоусона, постоянно требуя повторного допроса свидетелей. В частности, нас. Он был убежден в нашей вине. Среди прочих материалов на его компьютере обнаружилась запись разговоров с Лоусоном. И комментарий: странно, что Лоусон, сидя в патрульной машине неподалеку от Холлоу-Хилла, ничего не заметил. Когда сам Макфэдьен спросил об этом Лоусона, тот отвечал ему уклончиво, что Макфэдьен понял как обиду. Но, разумеется, дело было в том, что Лоусону не хотелось объяснять, чем именно он там занимался в ту ночь. Все воспринимали его присутствие на месте преступления как само собой разумеющееся, но если вычесть из этого уравнения нас, то остается только Лоусон. Если бы он не был полицейским, то сразу стал бы главным подозреваемым.

– Пусть так. Но почему он решил взяться за нас по прошествии стольких лет?

Алекс заерзал на камне:

– Это тебе будет проглотить труднее. По словам Лоусона, его шантажировали.

– Шантажировали? Кто?

– Брилл.

Верд остолбенел:

– Брилл? Ты шутишь. Что за чушь он несет, этот Лоусон!

– Думаю, это не чушь. Ты помнишь тот день, когда погиб Барни Макленнан?

Верда передернуло.

– Как можно такое забыть?

– Лоусон стоял ближе всех к краю утеса, когда их вытягивали. Он видел, что произошло. По его словам, Макленнан держался за Брилла, но тот запаниковал и спихнул его с веревки.

Верд на мгновение прикрыл глаза:

– Хотел бы я не поверить в это, но такая реакция в духе Брилла. Но я все еще не понимаю, чем тут можно было шантажировать Лоусона?

– После того, как они вытащили Брилла, началась кутерьма. Лоусон взялся за Брилла. Он поехал с ним вместе на «скорой». Он объявил Бриллу, что видел, как все случилось, и пообещал, что сделает все возможное, чтобы Брилл ответил по всей строгости закона. Вот тогда-то Брилл и обронил свою бомбочку. Он заявил, что однажды вечером видел, как Рози садилась в патрульную машину Лоусона у «Ламмас-бара». Тот понял, что, если это выйдет наружу, он окажется в полнейшем дерьме. Поэтому он заключил с Бриллом сделку. Если тот промолчит о том, что видел, Лоусон сделает то же самое.