В этот год Алекс и Зигги пришли вместе. Зигги заскочил за ним домой и так обаял Мэри Джилби, что та налила им по рюмке «Скотча» для согрева. Набив карманы домашним песочным печеньем, сладкими ржаными булочками, которые все равно есть никто не будет, и кексами с изюмом, они отправились пешком мимо автостанции и библиотеки, мимо центра Адама Смита с его яркими постерами, рекламирующими «Деток в лесу» с Расселом Хантером и братьями Пэттон в главных ролях, мимо Мемориального парка… Разговор их вертелся вокруг предположений, удастся ли Верду уговорить отца отпустить его с поводка ради праздника.

– Последнее время он ведет себя очень странно, – сказал Алекс.

– Джилли, он всегда был такой. Недаром он Верд-Выверт!

– Знаю, но он переменился. Я это на работе заметил. Его что-то гнетет. А сам о себе ничего не говорит.

– Может, просто корежит его без спиртного и травы? – сухо предположил Зигги.

– Да не-е, он не то чтобы злющий. Просто зажался намертво. Ты ведь знаешь Верда. Как только есть кого поддеть, его прямо несет. А тут стоит, понурив голову, и кротко делает все, что ему велят, – даже когда начальство наезжает ни с того ни с сего. Как думаешь, это все из-за истории с Рози?

Зигги пожал плечами:

– Не исключено. В тот момент ему было все по фигу, под кайфом-то. Сказать по правде, я с ним толком не разговаривал, пока Макленнан не нагрянул.

– Я вижу его только на работе. Смена кончается – все, его нет. Даже не заходит выпить кофе ко мне с Бриллом.

Зигги скривился:

– У Брилла есть время для кофе?

– Отвяжись от него. Это у него от переживаний. Когда ему удается уломать какую-нибудь девчонку, он забывает об убийстве. Поэтому он и бьет все рекорды, – ухмыльнулся Алекс.

Они пересекли улицу и пошли по Вимисфилд, короткой уличке, ведущей на Ратушную площадь. Они шли уверенным шагом, как идут мужчины по своей территории – такой знакомой, что чувствуешь себя ее хозяином. Без десяти двенадцать они спустились по широким низким ступеням на булыжную мостовую перед ратушей. Там уже собралось несколько групп; по рукам ходили бутылки. Алекс огляделся, стараясь найти своих.

– Вон там, на углу у почты, – сказал Зигги. – Брилл притащил с собой очередную девку. О, и Линн тоже заявилась. – Он указал налево, и они направились к друзьям.

После обмена приветствиями все сошлись во мнении, что Верд вряд ли выберется. А затем Алекс обнаружил, что стоит рядом с Линн. «Она выросла, – подумал он. – Во всяком случае, это больше не ребенок». Она была женским вариантом Брилла с темными кудрями и тонким личиком эльфа. Но странным образом черты, придававшие облику Брилла нечто слабовольное, у Линн выглядели совсем иначе. Ничто в ней не наводило на мысль о слабости.

– Как жизнь? – обратился к ней Алекс. Пусть начало не слишком оригинальное, но пусть не думают, будто он завлекает пятнадцатилетних.

– Отлично. Хорошо погулял на Рождество?

– Нормально, – скривился Алекс. – Только мысли все время лезли… ты знаешь о чем.

– Знаю. Я тоже не могу от этого отделаться. Все думаю, каково ее родным. Они, наверное, уже купили ей рождественские подарки, когда она умерла. А теперь эти подарки лежат дома как ужасное напоминание.

– Да у них, думаю, все – ужасное напоминание. Давай лучше сменим тему. Как дела в школе?

Она переменилась в лице. Алекс понял, что ей неприятны любые намеки об их разнице в возрасте.

– Ничего. В этом году выпускные сдавать. Дождаться не могу, когда все закончу и заживу как человек.

– Ты уже решила, куда пойдешь дальше? – поинтересовался Алекс.

– В Эдинбургский колледж искусств. Хочу получить степень по изящным искусствам, а потом поступить в Институт Курто в Лондоне и выучиться на реставратора живописи.

«Здорово – видеть такую убежденность», – подумал Алекс. Был ли он сам когда-нибудь так уверен в выбранном пути? К истории искусств его скорее принесло течением – в собственных художественных способностях он всегда сомневался. Он тихо присвистнул:

– Семь лет учебы? Срок-то не малый.

– Я хочу этим заниматься и буду учиться столько, сколько нужно.

– А с чего это тебе захотелось картины реставрировать? – Ему стало по-настоящему любопытно.

– Это завораживает. Сначала исследование, потом техника, потом – этот прыжок в темноту, когда надо интуитивно уловить, что художник нам хотел показать. Это потрясающе, Алекс.

Не успел он ответить, как вся компания завопила:

– Он пришел!

Алекс обернулся и увидел силуэт Верда на фоне серого Шериф-Корта, похожего на замки шотландских баронов. Верд широко размахивал руками, словно ожившее пугало. На бегу он издавал ликующий вопль. Алекс посмотрел на часы. До нового года оставалась еще минута.