Шрифт:
— Стало быть, ты мне лгал? — взревел старый Чизик с пеной у рта. — Намеренно обманывал меня относительно твоего материального положения?
— Просто ему, бедняге, не хотелось на ранчо, — объяснил я. — Не лежит у него душа к лошадям и коровам. А вот по куриной линии, как ему кажется, он далеко пойдет. Только начать не на что. Так, может, вы ему…
— После всего случившегося? После такого… такого обмана, такой каверзы? Ни гроша!
— Но…
— Ни гро-ша!
И тут на заднем плане раздалось деликатное покашливание.
— С вашего позволения, сэр, я имею кое-что предложить. Из глубины сцены выступил Дживс, и вид у него был умный-преумный.
— Мы вас слушаем, Дживс.
— Я лишь хотел заметить, сэр, что если мистеру Биккерстету в самом деле не хватает наличных денег и он не видит возможности их изыскать, то в целях получения требуемой суммы ему достаточно описать нынешнее происшествие для воскресного выпуска какой-нибудь особенно смелой и предприимчивой газеты.
— Ого! — воскликнул я.
— Ого-го! — воскликнул Бикки.
— Боже правый! — воскликнул старый Чизик.
— Понимаю, сэр, — кивнул Дживс. Бикки бросил на дядю сияющий взгляд.
— Дживс говорит дело! Вот возьму и напишу. «Кроникл» с Руками оторвет: там обожают такие скандальчики.
Старый Чизик жалобно застонал:
— Не смей, Френсис! Я тебе категорически запрещаю!
— Да, «запрещаю», — расхрабрился Бикки. — А если мне больше неоткуда взять денег…
— Постой! Постой… голубчик. Экий ты горячий. Можно все уладить.
— Да не поеду я на ваше дурацкое ранчо!
— Что ты, что ты, голубчик. Разве я предлагаю? У меня и в мыслях не было. Я… я думаю… — Старикан помялся и через силу выдавил: — Я думаю, будет лучше, если ты вернешься со мной в Англию. По-моему… да-да, кажется, это можно устроить… по-моему, я могу найти полезное применение твоим способностям, если определю тебя на место секретаря.
— Что же, работа по мне.
— Правда, жалованья я тебе положить не могу, но ты же знаешь, что в политических кругах Англии секретарь и без жалованья получает такой вес, что…
— Пятьсот фунтов — вот какой вес меня устроит, — отрезал Бикки. — В смысле, фунтов стерлингов. Пятьсот фунтов в год. И чтобы выплата каждые три месяца.
— Друг мой!
— Ни пенса не уступлю.
— Но зато, голубчик, должность моего секретаря даст тебе неоценимую возможность набраться опыта, вникнуть во все тонкости политической жизни и… Словом, у тебя будет в высшей степени выгодная должность.
— Пятьсот фунтов в год, — повторил Бикки, вкусно выговаривая каждое слово. — На курах я бы зарабатывал в сто раз больше — по моим расчетам. Положим, завел бы я дюжину кур. Каждая выведет дюжину цыплят. А те, как подрастут, тоже выведут по дюжине. И как пойдут они все нести яйца! Золотое дно. В Америке яйца — первый товар. Их кладут на лед и хранят годами, пока цены не станут по доллару за штуку. И чтобы я променял такое будущее на должность, где я и пяти сотен в год не заработаю? Ха!
Старый Чизик страдальчески скривился, но, видимо, решил сдаться.
— Хорошо, дружок, — сказал он.
— То-то, — обрадовался Бикки. — Значит, по рукам.
— Дживс, — сказал я, когда Бикки утащил дядюшку вспрыснуть сделку за ужином. — Дживс, это одна из ваших лучших побед.
— Благодарю вас, сэр.
— Я прямо диву даюсь, как это у вас все ловко выходит.
— Что вы, сэр.
— Жаль только, вам самому ничего не перепало.
— Если я не ошибаюсь, сэр, мистер Биккерстет, как можно заключить из его слов, намеревается отблагодарить меня за помощь, которую я имел счастье ему оказать, несколько позже, когда он будет располагать соответствующими возможностями.
— Этого мало, Дживс.
— Что еще, сэр?
Я уже принял решение. Оно далось мне нелегко, но ничего лучше я придумать не мог.
— Принесите-ка мой бритвенный прибор.
Во взгляде камердинера сомнение боролось с надеждой.
— Вы не шутите, сэр?
— И сбрейте мне усы.
Последовала короткая пауза. Я почувствовал, что Дживс тронут до глубины души.
— Я вам очень, очень признателен, сэр, — тихо сказал он.
ЛОДЫРЬ РОККИ И ЕГО ТЕТУШКА
Перевод И. Шевченко.
Теперь уже дело прошлое, и можно честно признаться: был момент в этой истории с Рокметеллером Тоддом, когда я подумал, что Дживс даст маху. Глупо, конечно, с моей стороны, ведь я его знаю как облупленного, и все же такая мыслишка ко мне закралась. Мне показалось, что у него был довольно-таки обескураженный вид.
Рокки Тодд свалился на меня весенним утром, ни свет ни заря. Я спал, как убитый, восстанавливая силы посредством всегдашнего девятичасового сна, как вдруг дверь распахнулась, и какой-то нахал двинул мне под ребра, а потом принялся стаскивать с меня одеяло. Я поморгал, протер глаза, собрался с духом и узрел перед собой Рокки. В первый миг я подумал, что он мне просто снится.