Шрифт:
Сергея бесцеремонно схватили за шиворот и поволокли «в специально оборудованное помещение»...
Измученное тело болезненно ныло, в висках бешено пульсировала кровь, сердце норовило выскочить из груди. Жалобно поскуливая, Кудрин попытался повернуться на правый бок, но ничего не получилось.
– Не шевелись! – услышал он сочувственный голос. – Лежи тихо. Ворочаться после обработки током себе дороже! На собственной шкуре испытал!
Над Сергеем склонился заросший щетиной мужик с подбитым глазом и распухшим носом.
– Главное, ни в чем не сознавайся! – сказал он. – Тогда в конце концов отпустят, если не замучают до смерти!
Кудрин сконфуженно промолчал. Попав в пыточную камеру, он спустя пять минут сознался в «преступных намерениях», только сообщников не успел придумать, так как от боли лишился чувств.
– Проклятый указ! – продолжал мужик сквозь зубы. – Никакой жизни от поганых ментов не стало. Вконец оборзели! В чем тебя обвиняют?
– В замышлении вымогательства.
– Хреново! Минимум десять лет! А мне шьют оскорбление и подготовку убийства сотрудника милиции. Наш участковый в мое отсутствие взломал отмычкой дверь квартиры, произвел обыск и по ходу дела спер все деньги, а также телевизор.
– Чего он искал? – ради вежливости поинтересовался Сергей.
– Не знаю! Говорит, на всякий случай, ради профилактики... Я возьми да ляпни со злости: «Черти бы тебя сожрали, сволочь». – «Ага! – вопит участковый. – Оскорбление при исполнении служебных обязанностей, а черти обитают в аду. Значит, собираешься меня убить!» Ну и загребли! Третий день жилы вытягивают, но я пока держусь!
– Зачем? – удивился Кудрин.
– Ты что, с луны свалился? Да по этой статье могут запросто к стенке поставить!
Мужик отошел, опустился на нары и, подперев голову руками, надолго задумался. Боль немного утихла, расслабились сведенные судорогой мышцы. Кряхтя и охая, Сергей сел, свесив ноги на пол. В камере, помимо него и обвиненного в подготовке убийства участкового бедолаги, находились еще три человека. Двое без движения лежали на нарах. Третий, раскачиваясь из стороны в сторону, монотонно напевал: «Тру-лю-лю! Тру-лю-лю!» Очевидно, рехнулся. Из стоящей возле дверей параши воняло экскрементами. На стенах проступали капли влаги, в углах скреблись крысы.
«Угодил из огня да в полымя, – отрешенно подумал Кудрин. – В прошлом мире у милиции слишком мало прав, в теперешнем – чересчур много, а точнее – полный беспредел!» Неожиданно он поймал себя на мысли, что с симпатией вспоминает столь ненавистный ранее закон Мартынова. Туда бы местных ментов. Вмиг научились бы, падлы, уважать права граждан.
– Слышь, дружище, – позвал Кудрин щетинистого мужика. – Давай потолкуем!
– Давай, – откликнулся тот.
– Понимаешь, у меня после ментовской камеры пыток память отшибло! Многое вспомнить не могу...
– Это бывает! Некоторые вообще с ума сходят, – он указал рукой на арестованного, певшего «Тру-лю-лю». – Чего забыл-то?!
– Когда приняли указ?
– Примерно год назад. Менты и раньше сволочами были, а теперь совсем скурвились. Но ничего! И на них управа найдется!
– Какая?!
– Тоже запамятовал?
– Ага!
Воровато оглянувшись, мужик подсел к Сергею и зашептал на ухо:
– СООМ, Союз очистки от мусора! Подпольная организация доведенных до ручки граждан. Уничтожает ментов... Кому бомбу в машину подложат, кого из снайперской винтовки прихлопнут...
– А те? Знают про СООМ?
– Естественно!
– Тогда почему безобразничают?
– Не могут остановиться. Озверели от переизбытка власти...
Лязгнул засов. Дверь в хлеву распахнулась, и на пороге появилась наглая толстая усатая морда.
– Кудрин, на выход, – зарычала она. – Шевелись, твою мать!
ГЛАВА 4
Морда привела Сергея к кабинету Бакланова и втолкнула внутрь, придав ему ускорение мощным пинком под зад. Лицо начальника следственной части излучало самодовольство.
– Вина арестованного Кудрина полностью доказана его собственным признанием, – торжественно провозгласил майор. – Дело передается в суд, который состоится через час. Увести!
– Погодите, – слабо воспротивился Сергей. – Так быстро? Этого не может быть!
– Может! – утешил Бакланов. – Мы противники бюрократической волокиты. – Он хотел добавить что-то еще, но не успел. Где-то в отдалении грохнул выстрел, в оконном стекле образовалась маленькая дырочка, а на лбу майора расплылось кровавое пятно. Мертвый начальник следственной части вместе со стулом обрушился на пол.