Джилл вытащила из сумочки письмо дяди Криса. Обратный адрес — 57-я Ист-стрит. Сейчас самое время поймать его, перед тем как он уйдет на ланч. Она махнула такси, отъезжавшему от вокзала.

Ехали они медленно, постоянно застревая в пробках, но Джилл поездка показалась короткой. Она сама себе удивлялась: столичная жительница, а чувствует себя, будто провинциалка, всему поражается. Но Лондон далеко отсюда. Он принадлежал жизни, которая протекала много лет назад, в мире, с которым она рассталась навсегда. Кроме того, город, по которому она ехала сейчас, безусловно, колоссальный. На Таймс-сквер поток транспорта вливался в водоворот, врывающийся с Бродвея навстречу бурным потокам машин, плывущим с востока, запада и севера. А на Пятой авеню собрались все машины мира! По тротуарам торопливо шагали прохожие, закутавшись от кусачего ветра. Надо всем распростерло свой бархатный покров сапфировое небо, на фоне которого высоченные небоскребы четко белели минаретами восточного города из сказки.

Такси затормозило перед каменным домом, и Джилл, выйдя, прошла под козырьком крыльца, через какое-то подобие средневекового дворика, оживленного растениями в горшках, к внутренней двери. Она была потрясена. По-видимому, россказни о богатствах, нажитых в одну ночь, в этом волшебном городе все-таки правда. Одна такая сказка выпала на долю дяди Криса. Ведь человек, стесненный в средствах, ни за что не мог бы снимать квартиру в таком доме. Приди сюда Крез и граф Монте-Кристо, владелец, пожалуй, оглядел бы их с большим сомнением и предложил уплатить за месяц вперед.

В стеклянной будке, сразу за внутренней дверью, восседал, почитывая газету и жуя жвачку, импозантный старый джентльмен в роскошной форме генерала Гватемальской армии. Зрелище он являл роскошное. Драгоценностей на нем, правда, не было, но, без сомнения, объяснялось это его личной неприязнью к показухе. Так как поблизости не было никого, перед кем Джилл могла бы ходатайствовать о знакомстве и просить об аудиенции, то она рискнула на смелый шаг и обратилась к генералу:

— Нельзя ли мне увидеть майора Сэлби?

Гватемальский генерал на секунду приостановил ритмичное движение челюстей, приспустил газету и взглянул на пришелицу, вскинув брови. Сначала Джилл решила, что так он выражает высокомерное презрение, но потом поняла, что он удивился.

— Майора Сэлби?

— Да, майора Сэлби.

— Здесь никакого майора нет.

— Майор Кристофер Сэлби.

— Нету, — бросил заместитель посла, избалованный любимчик гватемальских красоток. — Никогда про него не слыхал.

Джилл доводилось читать романы, в которых перед глазами героини все плывет, но сама она до сей поры не испытывала столь поразительного ощущения. Спаситель Гватемалы, быть может, и не поплыл перед ее глазами, но, несомненно, завибрировал. Джилл пришлось поморгать, чтобы восстановить изначальную четкость его силуэта. Суета и шум Нью-Йорка уже одурманили ее, погрузив в состояние нереальности, какое человек порой ощущает во сне, и эти поразительные слова оказались последней каплей.

Возможно, ее вежливость тронула сердце героя многих революций. Каким бы величественным и живописным ни представал он взору постороннего, но обитал он — хотя противно про это и писать — в мире, где пренебрегают мелкими любезностями. «Ну!», «Привет!» и «Черт тебя дери!» — это да, а вот «Нельзя ли мне» — большая редкость. Джилл ему понравилась. Он перекатил жвачку в позицию, позволявшую ему изъясняться членораздельно, и со всем рвением ринулся на помощь.

— Как, говорите, его фамилия?

— Сэлби.

— А пишется как?

— С-э-л-б-и.

— Сэлби… Сэлби, стало быть.

— Ну да. Сэлби.

— А зовут как?

— Кристофер.

— Кристофер?

— Да, Кристофер.

— Н-да, Кристофер, стало быть, Сэлби… Нет, тут такие не проживают.

— Да нет. Он здесь живет!

Снисходительно улыбаясь, ветеран покачал головой.

— Я знаю, вам нужен мистер Сипперли, — милостиво предположил он. В Гватемале такие ошибки случаются сплошь и рядом. — Да, мистер Джордж Сипперли. Он — на четвертом этаже. Как сказать, кто его спрашивает?

Он уже взялся было за трубку, но Джилл остановила его. В наш век и в самом деле можно заменить, что хочешь, но она отказывалась принять неведомого Сипперли вместо дяди Криса.

— Нет, мне не нужен Сипперли. Мне нужен майор Сэлби!

— Как, еще разок, это пишется?

— С-э-л-б-и.

— Ага, С-э-л-б-и… Нет, такие тут не проживают. Вот мистер Сипперли, — ублажающим тоном произнес он, как будто твердо решив заставить Джилл, несмотря на все ее отговорки, уразуметь, что так для нее же лучше, — мистер Сипперли живет на четвертом этаже. Занимается недвижимостью, — вкрадчиво присовокупил он. — Волосы, знаете, светлые, и бостонский бульдог…

— Да-да, конечно… Хоть десяток бульдогов.

— Нет, всего один. По кличке Джек.

— Но мне не он нужен. Какой-то абсурд! Майор Сэлби указал этот обратный адрес. Это ведь дом 18 по 57-й Ист-стрит?

— Да, верно, 18 по 57-й Ист-стрит, — осторожно согласился собеседник.

— Вот тут у меня его письмо… — Джилл открыла сумочку и смущенно вскрикнула. — Ой, а оно пропало!

— У мистера Сипперли прошлой осенью гостил друг. Мистер Робертсон. Черный такой, с усиками.

— Я вынимала его, чтобы взглянуть на адрес, и была уверена, что положила обратно. Наверное, обронила.