Наконец с переодеванием было покончено. Брэнд рассматривал отражение в зеркале и глазам своим не верил. Он превратился в рослую крутобедрую даму. Правда, не слишком привлекательную и не очень-то женственную, скорее – нескладную и неуклюжую. Однако издали его вполне можно было принять за представительницу прекрасного пола.

– Жаль, совсем не осталось времени повозиться с гримом, – сказала Уиллоу. – Придется гладко побриться перед выездом в театр. Иначе кто-нибудь заметит щетину! Итак, решено: после спектакля мы садимся в экипаж и по дороге к докам переодеваемся.

Брэнд облегченно вздохнул. Слава Богу, мужчины бреются без помощи женщин! Сейчас ему больше всего на свете хотелось освободиться от опеки и вдохнуть полной грудью.

– Интересно, как теперь прикажете дышать? – Он повернулся к дамам и скорчил гримасу.

– Очень осторожно, – ответила Уиллоу, едва удерживаясь от смеха. На дородную даму, в которую превратился Брэнд, невозможно было смотреть без улыбки.

– Пожалуй, ему лучше прикрыть плечи шалью, – заметила миссис Ксавье и отправилась в гардеробную.

Брэнд вздыхал и кряхтел, не в силах смириться с навязанной ему «женской» ролью.

– Ну как, довольны своей работой? – пробурчал он. – Когда закончится этот маскарад, непременно отомщу за издевательство!

Уиллоу подняла голову, и взгляды их встретились. Она прекрасно поняла, какую месть Брэнд имеет в виду и что происходит в эти минуты в его душе. Не говоря ни слова, она шагнула к нему и заключила его в объятия. Даже в корсете, даже в женских одеждах тело Брэнда оставалось телом мужчины.

– Мне остается лишь с нетерпением ждать обещанного отмщения! – со смехом проговорила Уиллоу.

Она опустила глаза и увидела, что синяя юбка Брэнда подозрительно топорщится – давало о себе знать то, что не удалось бы замаскировать никакими ухищрениями.

Он едва ли смог бы пересчитать, от скольких грешниц уже избавил мир. Но их еще оставалось на свете гораздо больше. Если и дальше так пойдет, то целой жизни не хватит, чтобы исполнить эту великую миссию.

Пожалуй, он избрал неверный путь. Следовало бы уделять внимание не только явным грешницам. Скрытые – куда опаснее для общества.

Жаль только, что так получилось с Ивонной. Он не предполагал, что вынужден будет наказать ее за грехи. Но, что ему оставалось? Особенно после того позора. Ведь она связалась с этим выскочкой Паркером Каннингтоном. Обидно. Сначала Ивонна казалась прекрасной невинной девушкой с незапятнанной репутацией. О, как мечтая он предложить ей руку и сердце! Их союз стал бы примером служения великому делу.

Он до сих пор жалел, что убил Ивонну. Она была настоящей красавицей. И, несмотря на явную безнравственность поступков, в ее душе оставался уголок кротости и чистоты. Но грешницы должны дорого платить за свои пороки. В этом деле глупо списывать грехи на милые мордашки и высокое положение в обществе.

Надо искать более тщательно… Проститутки ведь не только разгуливают в доках, продаваясь первому встречному за горстку монет. Гораздо страшнее те, кто носит дорогие платья и высоко держит голову, считая, что безопасность им обеспечена особым положением в обществе. Этот тип продажных женщин куда опаснее, чем первый. Да-да, гораздо опаснее!

Но теперь перед ним возник другой образ. Она была восхитительна. И не раз мелькала на светских раутах. Говорили, что эта женщина сделала потрясающую партию, выйдя замуж за сказочно богатого мужчину. Но не только это интересовало его.

Она была порочна по своей сути.

Прежде всего потому, что была необыкновенной красавицей. А еще потому, что вела себя возмутительно. Господи, да ведь он сам стоял неподалеку и слышал, как откровенно она признавалась Клодии Бартон в том, что покидает вечер, чтобы поскорее оказаться дома и заняться с мужем развратом! Это ли не грех?

Надо понаблюдать за ней повнимательнее. Это будет несложно. К счастью, парочка часто появляется в обществе, в тех же местах, что и он.

Пора! Следует избавить мир от следующей грешницы!

Он не сомневался, что теперь настала очередь Уиллоу Донован.

– Не представляю, как вы, женщины, переносите такие ужасные мучения.

Уиллоу слышала эти слова уже в четвертый раз за последние десять минут, и каждый раз жалоба Брэнда сопровождалась одергиванием корсета.