Они шли медленно и осторожно, и один раз остановились, чтобы Джеймс мог сориентироваться. Он знал, что то, зачем они пришли, наверняка находится в самой глубинной части храма. Пока они ждали, Джазара пробежала глазами по корешку одной из книг и прошептала:

— Великие боги!

— Что такое? — спросил Солон.

— Это кешианский текст, — указала она на одну из книг, — очень древний. Если я правильно поняла, то это книга о самой темной и могущественной некромантии.

— Соответствует всему, что мы видели до сих пор, — сказал Джеймс.

— Я простой член гильдии морских мародеров, — сказал Кендарик. — Почему вас, жрецов и магов, так беспокоит некромантия?

— Во вселенной существует изначальный порядок, — пустился в объяснения Солон, — и есть пределы любому могуществу. По крайней мере, должны быть. Те, кто играет с сущностью жизни и презирает смерть, нарушают основы этого порядка. Или ты слишком недалек, чтобы понять, о чем я говорю?

— Я просто спросил, — заныл Кендарик и прикоснулся к обложке. — Приятный материал.

— Человеческая кожа, — сказала Джазара.

Кендарик отдернул руку, как будто обжегся.

— Идем, — сказал Джеймс, и они двинулись в глубь храма.

Время шло, а друзья все продолжали идти по каменным коридорам. Несколько раз они останавливались, и Джеймс отправлялся вперед, на разведку. Иногда до них доносились голоса людей и других существ, и им приходилось прятаться, чтобы избежать нежелательной встречи.

Примерно через час они достигли широкого коридора с гигантской статуей в дальнем конце. Подойдя к ней, они посмотрели вверх. Статуя была высотой с двухэтажный дом. Очертаниями она напоминала человека с широкими плечами и мощными руками, восседавшего на троне в расслабленной позе. Из-под полы длинной мантии виднелись искусно вырезанные ноги в сандалиях.

— Посмотрите на лицо! — воскликнул Кендарик. Лицо у статуи отсутствовало.

— Почему она лишена лица?

— Это чтобы защититься от зла, которое она символизирует, — тихо сказала Джазара.

— Кто это? — спросил Кендарик. — Какой бог?

Солон положил руку на плечо подмастерья.

— Благодари судьбу, если ты никогда этого не узнаешь.

Джеймс нетерпеливо махнул им, и они отправились дальше.

Джеймс вдруг остановился и принюхался.

— Что такое? — прошептал Кендарик.

— Ты что, не чувствуешь? — спросил Солон, шагнув вперед.

— Да, что-то чувствую, — согласился Кендарик. — Но что это?

— Гоблины, — объяснил Джеймс.

Сквайр поднял руку, призывая своих спутников замереть, а сам, пригнувшись, стал подбираться к открытой двери. Последние четыре фута он прополз на животе, а потом осторожно заглянул в комнату.

Развернувшись, он немного отодвинулся назад и рывком вскочил на ноги. Подойдя к товарищам, сквайр вытащил меч.

— Большинство из них в патруле, который мы видели. В этой комнате четверо: двое спят, а другие двое едят из горшка на полу, — сказал он тихо.

— Я могу убрать тех, которые едят, без единого звука, — предложила Джазара.

— Отлично, — одобрительно кивнул Джеймс. — Я разберусь с двумя другими.

Джазара закрыла глаза, и Джеймс почувствовал, как волоски на руках снова зашевелились, реагируя на магию. Волшебница оставалась неподвижной минуты две, потом открыла глаза.

— Я готова.

— Что ты делала? — спросил Кендарик.

— Замедленное заклинание. Оно почти готово, мне осталось произнести финальные слова. Очень хорошо, когда требуется точность. Но не очень помогает при спешке.

— А-а, — протянул подмастерье, сделав вид, что понял, хотя по его лицу было видно, что это не так.

Джеймс жестом предложил волшебнице идти вперед. Они подошли к двери, и Джазара, шагнув в комнату, произнесла последнюю фразу заклинания.

Один из гоблинов услышал ее и поднял голову. Он хотел встать, но заклинание парализовало его, и он застыл, как насекомое, увязшее в смоле. Его товарищ так и остался сидеть на корточках, с рукой, замершей на полпути ко рту.

Они оба оказались обездвижены, попав в магическую сеть, сверкавшую алмазной пылью.

Джеймс решительно направился к койкам, на которых лежали два других гоблина, и быстро перерезал им глотки. Затем он сделал то же с двумя парализованными тварями.

— Нам нужно торопиться, — сказал он своим друзьям. — Патруль наверняка вернется до конца дня.

Они поспешили в дальний конец комнаты, и Джеймс открыл дверь. За ней находилась пустая кухня; на огне стоял котел, в котором что-то булькало.

Кендарик побледнел и, чтобы не упасть, схватился за дверной косяк. Кровь отхлынула с лица Джазары. На колоде мясника покоились останки человеческого торса. В углу лежали голова, руки и ноги.