– Подожди, – голос оборвал движение, и парень взглянул в глаза рейнджера. Это был первый человек в этом районе, который посмел посмотреть в глаза. Но через секунду тут же опустил взгляд и замер на месте.

– Слушай только не убегай, мне уже и так надоело шататься, в пустую, по району и искать вашего Курата, что бы вас избавить от его ночных похождений. – Добавив злости и силы в глоссе, он выдержал небольшую паузу, после чего продолжил. – Я тебя не прошу идти со мной, ты только доведи меня до того места, откуда я сам смогу добраться и тогда ты получишь еще два аката, – и для достоверности своих слов, он достал еще два больших кругляша. Парень поднял взгляд и уставился на три блестящих монеты, жатых на вытянутой руке. Казалось бы, что в нем происходит какая-то борьба, и он не может выбрать. Замешательство, длившееся с минуту, заставило изрядно поволноваться Владимира. Затем, парень, вроде кое-что, решив для себя, согласно кивнул, и, повернувшись к своим, что-то проговорил им на каком-то не знаком языке. Вован же облегчено вздохнул и спрятал монеты в карман, и стал дожидаться, когда парень закончит общаться со своими соседями. Парень, согласившийся его довести до старика Курата, явно что-то доказывал своим друзьям, а те не хотели его слушать.

Пока шестеро человек спорили между собой, Вовка предался своим мыслям. За последние два неполных года, жизнь Владимира Антонюкова, круто изменилась. Казалось бы, это было так давно и одновременно словно вчера. Резко останавливающийся поезд, от визга тормозов которого закладывает уши, затем кричащие кругом люди, а потом появляется горящая арка и электричка проваливаться в неизвестность. Затем, очнувшись на новом месте, он пережил настоящий ад, в отличие от погибших друзей. Потом последовало чудесное спасение и через какое-то время он вступает в ряды лиги рейнджеров.

Но от нахлынувших воспоминаний, его оторвал оклик парня, который на расстоянии трех метров махал ему руками.

– Что ты говоришь? – рассеяно повторил он.

– Нам нужно пройти два квартала, затем повернуть налево и потом направо и оттуда уже рукой подать до дома сумасшедшего Курата.

– Хорошо, веди – ответил Вовка и спросил, – почему сумасшедшего?

– А вам разве не сказали? – удивлено переспросил парень, идя слева на расстоянии трех, четырех шагов.

– Мне только известно, что у вас в округе завелся толи зверь, толи оборотень, который после себя на утро оставляет странные трупы, и подозревают в этом старика Курата.

– Да Курат всегда был странный, сам по себе, не с кем никогда не общался. Все над ним часто подсмеивались, а он в ответ что-то говорил о надвигающейся буре, но его никто не слушал. А затем становился все мрачнее и чернее, и его стали бояться. Затем из-за страха, который стал нагонять безумный старик, переселись соседи, и он стал жить почти один на своей улице. А затем стали пропадать люди. Сначала пропали, оставшиеся жить на этой улице, затем стали пропадать и на соседних кварталах. Сперва, этому никто не придал значение. У нас всегда люди пропадают, но потом, когда стали находить тела, всем стало страшно. – Последние словно парень сказал совсем тихо, что их с трудом удалось расслышать. Вовка не которое время молчал, обдумывая услышанное.

'Идешь тут мимо, и все от тебя шарахаются, а тут вроде какой-то смазливый парень, помялся сначала для приличия, а сейчас трепет языком, словно ни в чем не бывало, странно все как-то, да и отчего-то на душе погано стало. И что же тут такого страшного в этом старике, что от него вдруг все сбежали'

– Слушай, парень, а почему все решили, что это Курат?

– Почему? – как-то горько проговорил он, словно чем-то угнетенный, каким-то горьким воспоминанием. – Почему? Да потому что-то в одну из ночей, кто-то видел как этот старик, согнувшись пополам, нес на себе два тела, а сам-то кожа до кости. Раньше еле ноги передвигал, а тогда, когда его увидели, так припустил, что три здоровых парня чуть угнались за ним. Успели заметить только, как старик забежал к себе в дом и захлопнул двери.

– Ясно, – перебив парня, сказал Вовка, – а с телами, что не так?

– С телами-то? – словно переспросив, ответил парень – тело, как тело только без сердца, которое вырвано, а на груди рваные раны, да еще все кишки отсутствует, словно корова языком слизала, а вместо них, только слизь одна.

– Слизь говоришь, – как-то прищурив глаза и остановившись, тихо проговорил Вовка.

И в этот момент перед ним опустилось толстая дубина, как раз в том месте, куда он собирался сделать следующий шаг, если бы не упоминание о слизи. Но о ней пришлось тут же забыть, так как из-за угла выскочило несколько оборванных людей с зажатыми в руках ножами и дубинками, направленными в сторону гостя трущоб.

Думать Вовке было не когда и единственно, что он мог сделать что бы уйти из неожиданной западни, прыгнуть в сторону прямо в центр улицы покрытой грязью. Ему пришлось сделать кувырок и как раз вовремя, так как, почти коснувшись руки, сзади пролетел нож, и, впившись своим лезвием, погрузился в одно из впереди стоящих тел. Раскрывший от удивления рот разбойник, схватился, было за нож, но было уже поздно. Ноги его стали медленно подгибаться, а изо рта потекла струйка темно-красной крови. И прежде чем тело достигло земли, выходец трущоб был уже мертв.

Быстро поднявшись с грязи, Вольдемар выхватил висевший на боку меч и выставил его перед своими противниками. Противников оказался пятеро, не считая уже мертвого, у которого как раз и была в руках толстая дубина, которой они намеревались оглушить его. Переводя взгляд с одного лица на другое, он поразился, увидев на одном из них злобное выражение его проводника. И только тут до него дошло, что эти разбойники, торгаши с площади.

– Так вот вы о чем спорили? Ну и дураки же вы. Всего-то и надо было проводить меня до этого старика, и я бы вам и так дал эти три аката.