Таня моментально закрыла глаза руками, подняла с пола ноги на стул и вся сжалась в комочек. Митяй подошёл к ней и нежными поглаживаниями и всякими ласковыми словами быстро успокоил. Как только испуг девушки прошёл, он вооружился расчёской, ножницами и принялся приводить мягкие пушистые волосы девушки, сделавшиеся ещё светлее, в порядок. Сначала он аккуратно расчесал их, а затем подравнял. Таня смотрела на ножницы с изумлением, и Митяй, чтобы предупредить её, кольнул девушке палец острым концом. Та испуганно отдёрнула руку, а он достал из тумбы стола большой ларец с уже готовыми украшениями, поставил его на стол и принялся их сначала показывать ей, а потом надевать на Таню. Первыми он достал два больших серебряных полированных, с красивой гравировкой винтовых браслета для рук в форме змеек. При виде их глаза у девушки зажглись ярче лампочки в шестьдесят ватт, и, когда она надела их на руки, красавица уже не могла отвести от них взгляда. Ну, это до тех пор, пока он не показал ей серебряный обруч с кабошоном из винного агата. Девушка немедленно вцепилась в него и стала рассматривать. Она даже немного обиделась, когда он надел обруч ей на голову, слегка разогнув его, так как он не был цельным. После этого он стал вешать на её шейку бусы. Самым последним украшением был широкий фигурный пояс из спиртовой кожи, украшенный серебряными накладками, с круглой полированной серебряной пряжкой, также украшенной агатовым кабошоном и множеством точёных костяных висюлек.

После этого Митяй снова подвёл девушку к окну, и та, увидев своё отражение, уже не стала пятиться, а, наоборот, подошла поближе, а он, пока Таня рассматривала, нюхала и даже лизала свои украшения, надел джинсы, майку, подошёл к ней, нежно обнял и попытался поцеловать. Увы, о поцелуях ведла Танша не имела ни малейшего понятия и поначалу испугалась так, что даже вскрикнула. Митяй изменил тактику и стал нежно касаться губами лица девушки, её шеи, ушей и лишь потом снова её губ. На этот раз Таня уже не возражала так бурно, и он сообразил, что рано или поздно всё у него с ней получится. Теперь он повёл девушку в столовую и посадил за стол на табурет, стульев со спинками у него было пока что всего лишь четыре штуки. Таня снова села на табурете на корточки, и Митяй понял, что даже этому ему придётся учить свою подругу, но не расстроился.

Он подошёл к большому ларю-леднику и принялся доставать из него варёную картошку, буженину из носорога, красную рыбу и красную икру, после чего запалил на керамической плите горелку, пламя которой било в две конфорки, поставил на одну чайник, а на вторую сковороду, быстро нарезал пару луковиц и стал поджаривать их на растительном масле, гадая, не пронесёт ли его подругу от картошки с жареным луком, ведь она не имела привычки к такой пище. Впрочем, он тут же вспомнил, как фанило от её мешка, и успокоился. В нём, скорее всего, лежало вяленое мясо и какие-то коренья, и раз уж она от них не померла, то и от картошки ей не сделается дурно.

Хозяин запалил вторую горелку, достал из холодильника кастрюлю с мясным картофельным супом и поставил на огонь. Вскоре кухня наполнилась вкусными запахами. Ставить перед Таней тарелку для супа Митяй побоялся и налил его в полулитровую широкую кружку, аккуратно измельчил в нём картошку, отломил половинку кукурузной лепёшки и вручил всё девушке. Та понюхала сначала лепёшку, потом суп и решила начать с него, против чего он не возражал, но сел напротив и стал есть суп ложкой, откусывая лепёшку и изображая на лице такой восторг, что девушка тут же повелась и тоже стала пить из кружки суп с лепёшкой. Вскоре они покончили с первым блюдом.

После этого настал черёд картошки и нарезанной небольшими кусками буженины, разогретых и перемешанных с жареным луком. Он выложил немудрёное блюдо в две большие миски, поставил на стол солёную красную рыбу, икру, а также солёные огурчики со своего огорода и, положив рядом с Таниной миской стальную ложку, принялся не спеша есть. Та поступила гораздо проще: схватила кусочек мяса рукой и, хотя обожглась, всё же отправила его в рот. В общем, к ложке она так в этот вечер и не притронулась, но съела свою порцию очень быстро.

А когда дотянулась до лосося, то подтянула блюдо с рыбой к себе и принялась есть с такой жадностью, что Митяй даже удивился, а потом сообразил, что соль в Танином племени, или трибе, что, впрочем, один чёрт, уже известна, но является дефицитом. С таким же аппетитом девушка умяла ещё и граммов триста красной икры и пять солёных огурчиков, поражая Митяя тем, куда это всё в неё влезло.

На десерт был сладкий овсяный пудинг, слегка сдобренный изюмом, курагой и сушёными грушами, с травяным чаем. От него девушка тоже не отказалась и, наконец-то наевшись досыта, даже икнула.

Наступил ещё один ответственный момент. Митяй подвёл Таню к раковине, вымыл ей руки горячей водой, потом подхватил на руки и понёс в спальную комнату.

Там он спустил девушку с рук, быстро разобрал постель, разделся догола и попытался было снять с девушки хотя бы пояс, но та заверещала так жалобно, что он даже не стал пытаться стащить с неё тельняшку. Зато на кровать она легла весьма охотно и даже не возражала, когда Митяй выключил свет, лёг рядом и накрыл её и себя одеялом. Возражения начались немного позднее, как только он стал ласкать её, впрочем, к этому Таня отнеслась с интересом, и ей даже понравилось, но вот когда он попытался лечь на неё, испуганно вскрикнула, но зато тут же встала на колени, изображая из себя козочку, или за кем она там наблюдала в детстве. Митяй нисколько не расстроился – лиха беда начало. Вода камень точит, а в цирке медведей даже на велосипедах учат ездить, так что со временем он тоже научит Таню всему, что ему требуется от существа женского пола в постели и в доме.

Правда, часа через четыре, когда Митяй уже спал, начались первые проблемы, но он специально положил девушку к стенке, и, как только та попыталась покинуть кровать, тут же поднялся, включил свет, чем снова испугал её, а потом отвёл в туалет и усадил, как маленького ребёнка, на горшок, то есть на унитаз. Ничего не поделаешь, уж лучше сразу поступить так, чем обнаружить в углу кучку.

Утром Митяй впервые проснулся не в шесть часов, а в начале девятого, чего с ним почти никогда не бывало. Таня же, свернувшаяся у стены комочком, вовсе не хотела просыпаться. Ей было спокойно, тепло и уютно в этой удобной, хотя и странной пещере. Однако, как только он встал, девушка моментально проснулась и бросилась к нему. Не в объятия, а просто стала рядом.