Там, где располагались операционные, стояла полная тишина, только легким гудением напоминала о себе система подъемников, скрытых в стенах, – по ним все необходимое круглосуточно доставляется и в палаты больных, и в кабинеты врачей. Как она и предполагала, инструменты к завтрашней операции уже были приготовлены, правда, не на столике, а на тележке рядом с той самой операционной, где она смотрела, как он, подобно Богу, кого-то возвращает из мертвых. В последнюю минуту она решила, что лучше всего прикрепить записку к монитору, уж там он ее непременно заметит.

Чуть не захихикав от восторга, она прокралась в полуосвещенную операционную и замерла. У нее сжалось горло, она замигала, не веря собственным глазам, словно увидела только скверный сон, который сейчас пройдет. Но он не прошел.

Рихард, усевшись на краешек операционного стола, откинулся, широко расставив ноги, а Джина приникла к его промежности – и только вздымалась вверх – падала вниз копна ее рыжих волос.

Потрясенная, не сознавая, где она и что делает, Эллен выскочила из операционной и помчалась по коридору, ничего перед собой не различая из-за нахлынувших слез.

Она бежала все быстрее. Куда, зачем, об этом она не думала, лишь бы не останавливаться, лишь бы прогнать эту картинку, испепеляющую ее при каждом воспоминании. Обогнула угол, кинулась дальше, не представляя, куда ее занесло. Ткнулась в стену, прижалась к ней лицом и зарыдала в голос.

Вдруг она почувствовала, что кто-то поглаживает ее по плечу.

– Оставьте меня, – пробормотала Эллен, захлебываясь от рыданий. Не нужно ей никаких состраданий, ничего ей сейчас не нужно. – Все в порядке, уверяю вас, только уйдите.

– Милая, ну успокойтесь, пожалуйста, – ласково говорила сестра Кларита. – Чем я могу вам помочь?

Эллен попробовала привести себя в чувство, чтобы монахиня, не заподозрив дурного, ушла, но слезы все не отступали и не прекращались. Сестра Кларита терпеливо ждала, мягко и ласково поглаживая Эллен по спине.

Когда, наконец, Эллен чуточку пришла в себя, сестра протянула ей платок. С благодарностью схватив его, Эллен принялась утирать потоки слез на щеках.

– А вам не кажется, дорогая моя, что самое время попить чайку из ромашки? Пойдемте-ка.

И, не дождавшись ответа, взяла Эллен за руку, повела за собой. Ощущая свою полную беспомощность, Эллен позволила себя увести по коридору, потом вниз по лесенке. Куда это они направляются? А, все равно.

– Вы уж мне поверьте, – втолковывала ей сестра Кларита, – какие там лекарства ни напридумывают, а лучше чая из ромашки ничего нет и не будет.

Эллен молчала. Сестра Кларита все тянула свою песню:

– А в каморке моей вы ведь не бывали, да? Там очень уютно, скажу я вам. Да, в общем-то, это целая квартира, особенно если вспомнить, какая келья у меня в обители была.

Кажется, они теперь были в подвальном этаже – вон по потолку какие-то большие трубы тянутся. Пациентов, конечно, сюда не водят. Эллен думала, что все работающие в больнице монахини живут в специально для них оборудованном корпусе дальше по улице, однако сестра Кларита всегда не как все.

Словно читая мысли Эллен, она объяснила:

– Раньше тут и другие сестры жили, а теперь предпочитают, отработав, уйти. Но я лучше уж всегда буду поблизости, если вдруг что понадобится.

Она отперла узенькую дверь, ввела Эллен в комнату.

– Посидите тут, отдохните, а доктор Кларита пойдет лекарство приготовит.

Эллен окинула взглядом скудно меблированное помещение без окон. Длинный деревянный ящик, вроде комода, тонкая накидка черного цвета, на стене распятие и перед ним скамеечка, на книжном шкафчике лампа размерами со свечу. Да еще узкая раковина, а под ней закрытые полочки для посуды.

Сестра сняла чашку с облупившимися боками, плеснула воды и включила кипятильник.

Эллен смотрела, не говоря ни слова, как ягненок сознающий, что его ждет заклание, и смирившийся со своей судьбой.

Прошла минута-другая, сестра Кларита, точно на роликах – под одеянием ног ее не было видно, – подкатилась к ней, и в руках у нее был чай из ромашки.

Долгий глоток – ох, горячо! Эллен отхлебнула еще. По ее телу будто побежали теплые волны. Волшебное питье сестры Клариты.

– Спасибо вам, сестра, действительно, помогает. – Это были самые первые ее слова с той минуты, как монахиня нашла ее рыдающей в коридоре. – Спасибо большое.

Сестра Кларита так и просияла.

– Да не за что меня благодарить, что вы. Лучше расскажите, что такое с вами приключилось, глядишь, я и тут чем-то помогу.