Так на свет появились опытные образцы автономных радиовыключателей, термометры, электромеханические датчики, всевозможные замки и даже калькуляторы. Однако если калькуляторы - лишь лабораторный пример[После включения калькулятор может проработать несколько секунд. Этого хватит на простое вычисление, но в большинстве случаев придется снова и снова нажимать на кнопку включения, чтобы продолжить работу], то остальные устройства аналогам не уступают. Радиовыключатели и кнопки экстренного оповещения, не связанные проводами, могут быть размещены где угодно и, если нужно, загерметизированы [Вмонтированный намертво прибор, в котором испортилась механика, - не подарок для ремонтника. Батарейки или проводка от этой беды тоже не спасут, но механика в "традиционных" приборах заведомо проще]. Использование этих устройств ничем или почти ничем не отличается от использования устройств, к которым питание подведено. Чтобы "включить" замок магнитной картой-ключом, достаточно вставить ее в устройство считывания. А чтобы зажечь свет или увидеть показания термометра, надо нажать на кнопку выключателя.

Наконец, избавление от батареек - это шаг, который высоко ценят экологи. И если у нас в стране об утилизации элементов питания пока не слишком задумываются, то на том же IBTEC судьи-инвесторы отдали должное этому компоненту технологии.

Ни одного устройства в серийном производстве нет.

Когда в 1981 году Мартын Нунупаров пришел на работу в НИИМЭ, заниматься любимой теоретической физикой там было негде. Ученый увлекся микроэлектронными технологиями и в начале восьмидесятых спроектировал несколько электронных схем, но к изобретательству быстро охладел, узнав, что одна из придуманных им технологий уже несколько лет как запатентована германским физиком.

– Расстроившись, я решил с патентами завязать, - объясняет Мартын Сергеевич.

К изобретательству Нунупаров вернулся десять лет спустя, возглавив лабораторию в ИОФ АН. Но с распадом СССР на экспериментах в области микроэлектроники можно было ставить крест.

– Появились новые, неосвоенные схемы получения денег (например, гранты), и нам, научным работникам, нужно было учиться зарабатывать деньги на содержание своих лабораторий, - вспоминает Нунупаров, - а дух предпринимательства и склонность к "выбиванию" денег ученому, как правило, не свойственны. Лаборатория стала терять великолепных специалистов - это грустная, но скучная история. Подобное происходило по всей стране.

Лаборатория не распалась, но работа над новыми проектами прекратилась до лучших времен. В условиях дефицита людей и денег пришлось срочно придумывать продукты с очевидным практическим применением, которые можно легко продать. В 1992 году впервые появилась мысль об использовании электростатических явлений для создания электромеханических устройств. Например, для электронных замков.

Несколько лет Нунупаров ездил по международным выставкам и искал производителей, согласных на единовременные выплаты и проценты от продаж. Эта деятельность результатов не принесла, во многом из-за неопытности изобретателя, которому пришлось оставить научную работу и заняться бизнесом. Сегодня Нунупаров с улыбкой рассказывает, как на вопрос норвежских инвесторов "и сколько вы хотите?" он выпалил: "Миллион!"

Норвежцы, возможно, тоже посмеялись, но переговоры этим и завершились.

– То, что к покупателю нужно относиться, как к партнеру, мне стало ясно лишь много месяцев спустя, - говорит Нунупаров.

Сегодня он понимает, что выход на рынок требует взаимных усилий и затрат.

– Неверно учитывать только ту часть бизнеса, которая касается только твоей изюминки, - подчеркивает ученый.
– Нужно просчитывать весь цикл от производства до продаж. Когда все в целом принимается во внимание, то иногда невыгодно покупать им, иногда - невыгодно продавать мне.

Порой общение с потенциальным покупателем доходило даже до обсуждения юридических деталей лицензионных соглашений. Но здесь возникали новые препятствия. При прочтении присланного партнером договора Нунупарову казалось, что идеи хотят купить за бесценок. Обосновать свои требования на понятном инвестору языке Нунупарову трудно. Найти толкового помощника, способного взять на себя юридическую и экономическую составляющие, тоже оказалось делом не простым.

– У нашего рынка труда свои особенности. Иногда за работу, которая стоит доллар, просят десять. Я искал и ищу специалистов - в частности, конструкторов. Звонят. Только начинаем разговор - "сколько будете платить?" А что вы умеете, то есть платить-то за что? Маркетологи и руководители хотят прийти на готовое. А организовывать все с нуля - не берутся.

Зачастую суть разговоров с инвесторами сводится к тому, чтобы изобретателя просили письменно подтвердить передачу всех патентов "благодетелю", не обещая взамен ничего конкретного. Производственники тоже большого интереса не проявляют, даже на уровне выполнения подрядов.

– Мне нужно было сделать для замка вот такую муфту, - показывает Нунупаров небольшую деталь.
– Это силуминовое изделие, и я месяца четыре пытался в Москве и области найти завод, где бы мне могли изготовить литформу для того, чтобы отливать такие детали. Нашел, наконец. Сделали и отправили чертежи, после чего много недель у них не находилось времени все это даже просмотреть. В итоге договорились-таки о деньгах - 5000 долларов за литформу. А они так ничего и не сделали!

Вскоре по совету знакомого изобретателя Нунупаров оставляет заявку на литформу на сайте mfg.com, где можно выложить чертеж и спросить у всего мира: кто может сделать это быстро и недорого. Уже через несколько часов в почтовом ящике Мартына Сергеевича лежало несколько предложений. Через пару дней счет пошел на десятки. Еще через две недели, с Нунупаровым связалась китайская компания, готовая сделать литформу за полторы тысячи долларов в течение тридцати дней. Через месяц литформа была в Москве.