— А это уж так у нас заведено. Соискатель, как считается, претендует только на место в Ордене. И предлагают ему всегда самое низкое.

— А если бы он убил командора?

— Тогда имел бы право на внеочередное повышение до ранга командора, — вяло сказал Коборник и покачнулся. — Как я, собственно…

— Молчать, скотина! — крикнул Скредимош, вскакивая из-за стола. Но остановить Коборника уже не успел.

Рыцарь медленно повернулся к генералу. Тот прожевал последний кусочек тестикулы и оцепенел, так и не проглотив. В глазах его метался безмолвный ужас.

— Теперь я понял все, что хотел, — пугающе спокойно сказал рыцарь и обезоруживающе улыбнулся. — Есть три способа оставаться генералом. Можно быть бойцом. Можно быть палачом. А можно быть лапочкой. Ты выбрал самый безобидный способ, Мугор. Конечно, пусть палачами будут другие. Теперь ты ответил мне, зачем изувечил Осмога.

Он взял кубок с вином из рук застывшего в безнадежном отчаянии Скредимоша и выплеснул в лицо генерала.

— Я претендую на титул генерала Ордена! — сказал он звонко и отшвырнул пустой кубок. — Выходи из-за стола, Мугор.

— На бой за звание генерала должно быть соизволение командоров, сказал вдруг Коборник, икая. — Иначе… почему бы я… до сих пор не…

— Это очень легко исправить, — вмешался воин. — Я знаю двух людей, которые так хотят остаться командорами, что будут согласны. Правда? — он в упор посмотрел на Веследа.

— Я… не уверен, — отважно сказал тот.

— А то я могу для начала побыть командором немножко, — невинным тоном сказал рыцарь. — А ты, Рен?

— Можешь не сомневаться, — заверил воин. — Всю жизнь мечтал быть командором. Что касается третьего голоса, то с ним, кажется, и так все в порядке.

— То есть мне только одно не нравится, — сказал Коборник, стараясь взять себя в руки. — Что это не я буду драться.

— Ну, так что же скажут командоры? — нежно спросил рыцарь, приближаясь к Веследу с очаровательной наивной улыбкой.

— Я согласен, — выпалил тот. И сразу добавил: — Хотя и против моего согласия.

— Сложно вам живется, командор, — сочувственно сказал рыцарь. — Вы так противоречивы. А вы? — он повернулся к великому ризничему. — Вы тоже исполнены противоречий? Ваш дух смущен?

Скредимош встал.

— Я согласен, — сказал он с достоинством.

— И я согласен, — сообщил Коборник, не дожидаясь вопроса.

— Сволочи, — ужасным голосом сказал генерал. — Подонки.

— Такими их воспитал Орден, — сказал рыцарь. — Значит — ты. Зерна гибели ты взлелеял сам. Это справедливо.

— Но это же не только я! — закричал генерал.

— Всякий носит в себе и деяние, и расплату. Всякий платит за себя. И заплатишь ты собой. Вставай. — Рыцарь повернулся к воину. — Если у тебя нет возражений…

— За угощение я с ним расплатился, — лениво сказал воин. — И я уже получил, что хотел — и битву, и победу.

— Теперь я хочу справедливости, — сказал рыцарь и не оглядываясь, шагнул на алтарь.

Коборник посмотрел на генерала.

— Вам помочь, ваша святость? — почтительно осведомился он. — Или вы сами, сучья мать, выползете?

Генерал встал. Пинком отшвырнул легкий стул и двинулся к площадке, сильно оттолкнув по дороге Коборника. Командор едва не упал, но все-таки удержался на ногах.

— Я всегда ждал этого дня, — сообщил он.

— Дурак, — сказал генерал отвлеченно-бодро. — Это я его ждал.

Он вытащил меч и остановился на краю площадки.

— Восемь лет я ждал, что завтра — сегодня, сейчас! — придет кто-то, кто захочет сожрать меня. Я удивлялся: почему же его так долго нет? Может быть, что-то случилось в мире, если уже восемь лет я не чувствую зубов в своем горле? Но нет, все нормально. Болото закипело, забродило. Расступилась ряска, и вот из зловонной жижи поганый пузырь выносит нового Короля Горы. Жизнь продолжается! Себя только жалко.

Генерал повернулся было к площадке, но снова остановился.

— А если кому-то кажется, что все началось внезапно, неожиданно, с одной-единственной сановной сволочи, то пусть пойдет на орденское кладбище и посмотрит годы на могилах. У северной стены. А если ему станет дурно и он не поверит — пусть раскопает могилу и посмотрит на кости. Все, судари мои. Мне пора, мой поганый пузырь, кажется, лопается. Встретимся на дне!

Он вскинул меч и взошел на алтарь.

Коборник смотрел на встречу двоих с жадным любопытством. Веслед отвернулся. Скредимош опустил голову на руки, словно заснул за столом. Только воин был бесстрастен. Он вполглаза наблюдал за происходящим, сосредоточенно поедая сыр. Ломтик за ломтиком.