Аскольд Якубовский сибиряк. Он много лет работал топографом, что дало ему материал для большинства книг. Основная тема произведений А. Якубовского — взаимные отношения человека и природы, острота их, морально-этический аспект. Той же теме посвящены книги «Чудаки», «Не убий», «Тринадцатый хозяин», «Мшава», «Аргус-12», «Багряный лес», «Красный Таймень», выходившие в Новосибирске и Москве. Предлагаемая книга «Возвращение Цезаря» является в какой-то мере и отчетной, так как выходит в год пятидесятилетия автора.
Рассказ из сборника «Возвращение Цезаря» (1975).
Содержание сборника:
Повести:
Четверо [др. название — История четырех] (1975)
В лесной сторожке (1977)
Браконьеры (1977)
Дом (1966)
Рассказы:
Чудаки (1965)
Лобастый (1969)
Ветер (1965)
Фрам (1977)
Красный Таймень (1966)
Возвращение Цезаря (1977)
Несколько слов о себе (от автора)
Бродя весь день по полевым травам, они устали.
Их усталость пропиталась запахом клевера, цветущих кашек и грибов шампиньонов. (Хозяин рвал их мимоходом.) «Если бы ты стал на все четыре лапы, как бы мы весело бежали с тобой», — думал Фрам.
Они бежали бы рядом, лая и обнюхиваясь, ускакали бы к озеру и купались в нем, фыркая от удовольствия.
Потом бы легли на траву, подставив солнцу мокрые животы. А там сели бы в автобус, оказались дома и стали хлебать молоко с покрошенным в него хлебом.
Но Друг-Хозяин не побежал к озеру. Он зевнул и пошел к березовым кустам. На усталом лице его скользнуло предвкушение.
— Вздремнем-ка, старик, — сказал он. — Славно мы походили, славная тень.
Хозяин снял пиджак, бросил его под куст и, пригнувшись, стал разглаживать ладонью. Фрам глядел, вилял хвостом и завидовал пиджаку.
Поласкав пиджак, Хозяин велел лечь Фраму. Лег сам и тут же заснул, пфукая губами, пугая мелких лесных мух — они садились на губы Друга.
Фраму лежать надоело. Зачесались подушечки лап, и захотелось бежать. «Слушай, — говорили лапы. — Айда гулять, а належишься дома. Ты найдешь прут и пожуешь его. Также приятно бегать за птицей-пикулькой, что свистит вон в тех березовых кустах. А к Хозяину мы тебя принесем».
Лапы все пошевеливались, все двигались и говорили о жуках, бабочках, стрекозах… Фрам не хотел слушаться лап, он вытянулся и выставил язык. Скосив глаза, стал наблюдать за его дергающимся слюнявым кончиком. Надоело!
Фрам стал глядеть по сторонам.
Светит озеро — будто молоко в блюдце. Ходят коровы — их хвосты болтаются в воздухе, отгоняя мух.
А с болота, что лежит на озерном берегу, ветер прикатывает разные запахи. Среди них, то мягких, то грубых, есть один — острый, жалящий, как пчела.
Страшный запах! От него холодеет между ушами.
Фрам молод и неопытен, он не знает, что это запах дичи, куликов, сидящих в болоте. Он не может понять этого, хотя память запаха лежит в нем от рожденья. Это приводит в отчаянье Хозяина. Он водит его по болотам и просит:
— Понюхай и вспомни… Понюхай и вспомни.
Фрам не может вспомнить, он вертит головой, не понимая.
…Запахов становится больше. Пахнут, будто кричат, коровы, пастух и костер.
Запахи толпятся у носа, и каждый старается проскочить первым. Фрам рычит на них — потихоньку. Страшный запах царапает его нос. Но пролетает шмель. Фрам забывает запах. Шмель летит к клеверному полю. До него трижды по три прыжка. Фрам видит вьющихся голубых и белых бабочек. Пахнет медом. «Лизнем, — говорит Фраму язык. — Это вкусно!» Глаза Фрама лукаво жмурятся. Вот и ближний цветок клевера кивает ему красной шапкой, зовет. Фрам встает и глядит на Друга — может быть, тот прикажет лечь. Но Друг молчит.
Фрам дует ему в лицо — молчит.
Фрам глядит на спящего Друга.
Нежность заливает Фрама до ушей, бросается в лапы и хвост. Лапы сами собой начинают бестолково топтаться, а хвост махать.
Фраму хочется лизать Друга.
Ему хочется, чтобы выскочил дог соседей, огромный и злой, и кинулся на Хозяина. Тогда он схватит этого пса за шиворот. Фрам принюхивается — нет страшного дога. Тогда пусть набежит трамвай. Фрам прислушивается — нет и трамвая.
…Клеверное поле сильнее и сильнее пахнет медом и шмелями. И вдруг ноги пошли, сами. Они понесли Фрама. Нос — сам — начал шевелиться и принюхиваться.
Фрам подошел к клеверному цветку. На нем сидит муха. Фрам хапнул шишку цветка и муху. Пожевал — ничего вкусного. Наверное, вкуснее те цветы, что подальше. (Фрам следил за входящими в клевер коровами.) Конечно, там вкуснее.
Фрам бежит к коровам.
Здесь клевер вкусный. Жуя его, коровы вздыхают и стонут от удовольствия.
Фрам лает на коров, отгоняя. Он съест этот клевер. Но черная корова с одним рогом бежит на Фрама, плеща чем-то в животе. Тот убегает.
Фраму всего шесть месяцев, у него в голове ветер. Он даже не знает, что он сеттер и охотничий пес.
Пробежав поле, Фрам вспоминает Друга и спешит к нему.
С Другом все в порядке, только на лысине его сидит серый кузнечик. Это безобразие, его нужно сцапать. Кузнечик прыгнул, оставив в воздухе расплывающуюся струю запаха — своего и Друга.
Фрам наставляет нос в сторону кузнечика и идет.
Тот скачет — Фрам идет. Кузнечик впадает в панику. Он то скачет огромнейшими прыжками, то с невероятной энергией стрекочет.
Фрам идет. Чья-то тень накрывает его и быстро бежит от него. Значит, надо гнаться. Кто там? Фрам задирает голову и видит — невысоко летит птица, похожая на веник.
Это малая выпь. Ее спугнули с соседнего болота, и ей пришлось лететь сюда, на открытое людям озеро. Но выпи известно одно тайное местечко на маленьком островке, посреди озера.
Выпь летит. Внизу за ней бежит глупая белая собака, подпрыгивает и восторженно лает.
Вот озерко, зеленое от ряски и кувшинок.
Выпь садится на островок, пробегает несколько шагов и замирает, выставив вверх клюв. Теперь она похожа на ржавые остатки тальника.
Фрам останавливается — он уперся в воду. Фрам пьет ее, скользя лапами. И — вздрагивает: к нему приносится запах. Тот, страшный. Фрам начинает принюхиваться. «Вспомни, вспомни его, — шепчет Друг. — Ты охотник, ты должен вспомнить и знать». Друг подолгу держит его на болоте, гладит и требует, чтобы Фрам нюхал и вспоминал. А что? Фрам оглядывается — он один. И это не голос Друга, это Черный Страшный Голос. От него поднимаются все шерстинки и становится холодно голове. «Иди», — приказывает Голос. Фрам не хочет, лапы не несут его.