Произвол командиров карательных отрядов и интервентов, самовольные расстрелы, расправы…

Это подтверждали свидетели, среди которых не последнее место занимал «бывший верховный правитель и верховный главнокомандующий» Александр Колчак...

Но примириться с происходящим адмирал не мог. И, сознавая неизбежность поражения, он продолжал борьбу за свое имя. Эту борьбу он вел и на допросе, который состоялся 6 февраля 1920 года…

Допрос происходил в той же комнате. На нем присутствовали председатель Иркутской ЧК Чудновский и нарисованный на плакате солдат. Речь шла о подавлении большевистского вооруженного восстания в Омске, которое началось в ночь на 22 декабря 1918 года, через месяц после прихода Колчака к власти.

В этом восстании принимал участие и Стрижак-Васильев. Насколько Колчак помнил, Стрижак-Васильев руководил отрядом, который освободил из тюрьмы политических заключенных. Это был главный пункт обвинения, которое ему предъявила прокуратура. Декабрьское восстание - первое напоминание о шаткости диктатуры «верховного правителя и верховного главнокомандующего»…

В то время адмирал болел воспалением легких и лежал в постели. Председатель следственной комиссии по делу Колчака Попов тогда тоже был болен и лежал на полу в тифозном бараке омской тюрьмы. Ни тот ни другой не имели возможности принять участие в развернувшихся событиях, но каждый из них в меру своих возможностей был осведомлен о них…

Накануне восстания контрразведкой в доме № 98 по Плотниковской улице было арестовано 38 человек, а затем еще 43 в домике Соничева на Красноярской. Это было руководящее ядро восстания во Втором районе note 33 .

Решив, что контрразведке все известно, Центральный военно-революционный штаб дал указание об отмене выступления. Но в районы об этом было сообщено с опозданием, и восстание началось… В самом городе была разоружена охрана тюрьмы и выпущено на свободу 215 политических заключенных, захвачен авторемонтный завод. Но не получив поддержки, рабочие и солдаты вынуждены были сложить оружие. В Куломзине об этом не знали. Восставшие рабочие станции принудили железнодорожную охрану и чешский батальон сдать оружие. К утру власть в Куломзине почти полностью перешла к большевикам.

Между тем, подавив сопротивление разрозненных групп в самом Омске, белогвардейцы направили в Куломзино отряд контрразведчиков под командованием бывшего полицмейстера Вены полковника Зайчека, казачью сотню, несколько рот пехоты и артиллерию. Восстание в Куломзине, так же как и в Омске, было подавлено. На станцию прибыли вице-директор департамента милиции Траутман и начальник управления государственной охраны Руссианов.

Началась кровавая и жестокая расправа…

Сразу же после нападения на тюрьму колчаковцы объявили, что те политические заключенные, которые добровольно вернутся обратно и зарегистрируются в тюремной конторе, могут рассчитывать на снисхождение властей…

Первыми и, кажется, единственными вернулись в тюрьму арестованные на всякий случай после переворота эсеры - члены Учредительного собрания. Они же первыми и были расстреляны.

Их трупы обнаружили 22 декабря на берегу Иртыша. Восемь исколотых штыками трупов…

Колчак, который после ареста «лояльных учредиловцев» ставил перед министром юстиции вопрос об их освобождении, узнал о расстреле от председателя «совета министров» Вологодского. Адмирал в тот же день поручил своему главному военному прокурору полковнику Кузнецову расследовать происшедшее и привлечь виновных к ответственности.

Алексеевский. К чему пришло военно-судебное следствие?

Колчак. Кузнецову так и не удалось выяснить. Он выяснил факт и лиц, которые участвовали в этом деле, но выяснить, кем была поставлена эта задача, установить, от кого исходило это распоряжение, не удалось…

Попов. Упоминали ли вам фамилию Рубцова?

Колчак. Я знаю, что Рубцов принимал какое-то участие в исполнении приговоров суда…

Попов. Это по документам. Он не исполнял приговора, потому что приговора тогда не было. Он явился (в тюрьму) с определенным требованием нескольких лиц: Девятова, Кириенко, меня и других. Девятое и Кириенко были присоединены к партии в сорок пять рабочих, и все они в Загородной роще были расстреляны, а Бартошевский увел других.

Колчак. Против Рубцова обвинения в расстреле не было, а было обвинение в отношении Бартошевского.

Попов. Что касается Бартошевского, то после того, как Кириенко и Девятое были уведены, он выбрал восемь человек, не подлежащих военно-полевому суду, и тут же, по данным дознания Кузнецова, были выданы еще пять человек, осужденных к бессрочной каторге, - и они все были расстреляны на берегу Иртыша… Бартошевский был почему-то освобожден, как благонадежный человек, под надзор Красильникова…

Колчак. Мне это неизвестно…

Попов. Знаете ли вы, что Рубцов и Бартошевский ссылались на личное ваше распоряжение?

Колчак. Да, Кузнецов мне об этом докладывал.

Попов (любезно и иронически). Разрешите мне занести в протокол, что вам это было известно от Кузнецова.

Колчак(поспешно). Я, конечно, таких распоряжений не мог давать.

Попов. О роли Рубцова вы ничего не знали?