Шрифт:
– Марк, ваш участок легко найти? Я имею в виду – по этим указаниям: белый коттедж, ограды и так далее?
– Важно не пропустить поворот – он не отмечен знаком, разве что там пара стоек. Мы не хотели привлекать внимание к своему участку.
– Сдается мне, вашего компаньона надо искать именно там, и чем скорее, тем лучше. Как по-вашему?
– Совершенно с вами согласен.
– Я свяжусь с полицией Кроуборо. Они уже прочесывают весь лес, но, по-моему, вам обязательно нужно поехать туда – по крайней мере, вы покажете, где искать. Вы не против, если я через полчаса пришлю за вами машину?
– Нет, конечно. Спасибо. И… как вы думаете, долго мне придется там пробыть?
Грейс нахмурился:
– Что ж… вам всего лишь нужно показать съезд с шоссе… поворот… и отвезти нас к границе своих владений. Наверное, на все про все уйдет не больше часа, если вы… не захотите поучаствовать в поисках.
– Конечно… то есть… сделаю, что смогу.
71
Едва закрыв за Грейсом дверь, Марк бросился в туалет и склонился над унитазом. Его вырвало. И почти сразу же – еще раз.
Марк выпрямился, спустил воду, прополоскал рот холодной водой. Одежда промокла от пота, волосы слиплись. Из-за шума льющейся воды он чуть не пропустил телефонный звонок.
Трубку удалось схватить на последнем зуммере, перед тем, как включился автоответчик.
– Алло!
– Марк Уоррен? – с сильным австралийским акцентом осведомился незнакомый мужской голос.
И что-то в нем сразу насторожило Марка.
– Моего номера нет в телефонном справочнике. С кем я говорю?
– Меня зовут Вик… Я тут с твоим другом, Майклом, он и дал мне номерок. Вообще-то Майкл хотел перекинуться с тобой словцом… Ну что, разговаривать будешь?
– Да. – Марк, то и дело вздрагивая, плотно прижал трубку к уху и услышал Майкла…
Голос определенно принадлежал его компаньону, но Марк никогда не слышал, чтобы тот так кричал. Крик боли, казалось, рождался в самой глубине души, а потом вырывался, как поезд из туннеля, и заканчивался крещендо, исполненным высшей, нестерпимой муки.
Марку пришлось отодвинуть трубку подальше. Крик затих, а потом Майкл, жалобно заскулив, вновь издал отчаянный вопль боли:
– Нет, прошу, не надо! Нет, нет, не-е-ет!!!
И тут опять раздался голос Вика:
– Наверное, думаешь, чего я там вытворяю с твоим дружком, а, Марк? Не волнуйся, ты все узнаешь, когда завтра принесут почту.
– Чего вы хотите? – выдавил Марк, изо всех сил напрягая слух, но больше не уловил ни звука, свидетельствующего, что Майкл еще жив.
– Мне нужно, чтобы ты перевел небольшую сумму со счета на Каймановых островах в другой банк. Куда именно, я скоро сообщу.
– Это невыполнимо, даже если бы я и захотел. Для любой операции необходимы две подписи – моя и Майкла.
– В вашем сейфе лежат подписанные вами обоими документы и доверенность на имя одного юриста на Каймановых островах. Вы положили эти документы туда в прошлом году, когда уходили в плавание на неделю, – тогда вы надеялись заключить сделку на Гренадинах, но она сорвалась. Вы забыли уничтожить документы. Что, по-моему, только к лучшему.
Откуда этот сукин сын все знает? – удивился про себя Марк.
– Пожалуйста, передайте трубку Майклу. Только не надо заставлять его снова кричать. Если можно, мне хотелось бы просто поговорить с ним.
– Ты и так слышал достаточно на сегодня. Предлагаю тебе хорошенько надо всем подумать, Марк. Созвонимся попозже – приятно поболтаем. Да, кстати – ни слова полиции, иначе я рассержусь не на шутку.
На этом разговор оборвался.
Марк тут же нажал кнопку определителя номера. И ничуть не удивился, услышав механический голос: «Извините номер звонившего не определен».
Он снова набрал номер Эшли. К его облегчению, она сняла трубку.
– Слава богу! – выпалил Марк. – Где ты была?
– Что ты имеешь в виду? Что значит – где я была?
– Я все время пытаюсь тебе дозвониться.
– Ну, допустим, ходила на массаж. Хоть у одного из нас должна быть ясная голова, верно? Потом заскочила к матери Майкла, а сейчас еду домой.
– Ты можешь заехать ко мне – сейчас же, немедленно?
– У тебя какой-то странный голос… Ты что, пьян?
– Кое-что случилось… Мне очень нужно с тобой поговорить.
– Отложим до утра.
– Дело не ждет.
Видимо поняв по тону Марка, что он не шутит, Эшли нехотя проворчала: