– Сэр, мне не совсем понятно, к чему вы клоните.

– А по-моему, суперинтендент, вы прекрасно понимаете, о чем речь.

– Мистер Чаруэлл, прошу вас, ближе к делу! – вмешался раздраженный, словно пробудившийся от спячки медведь, судья Дрисколл. – Мы не можем тянуть целый день.

– Слушаюсь, ваша честь, – елейным голоском протянул адвокат и вновь повернулся к Грейсу: – Суперинтендент, верно ли, что вы использовали эту важнейшую улику, а именно – мокасин, в личных целях?

Чаруэлл взял туфлю со стола и помахал ею над головой, словно только что завоеванным спортивным кубком.

– Я бы не стал применять для описания своих действий слово «использовать», – буркнул Грейс, раздраженный высокомерием адвоката, в то же время прекрасно понимая, что тот нарочно пытается разозлить его, вывести из себя…

Чаруэлл неторопливо поставил мокасин на место.

– Понятно. Значит, вы не считаете, что использовали улику. – Не дожидаясь возражений Грейса, он продолжал: – Заявляю, что вы злоупотребили служебным положением, забрав улику и отнеся ее черному магу-любителю!

Повернувшись к судье Дрисколлу, защитник продолжал:

– Ваша честь, я намерен доказать суду, что соскоб для анализа ДНК, взятый с данной туфли, не заслуживает доверия, так как суперинтендент Грейс на некоторое время самовольно изымал улику и мог проделать с ней любые манипуляции.

Он вновь повернулся к Грейсу:

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, суперинтендент. 9 марта сего года, в четверг, вы возили данное вещественное доказательство в Гастингс, к так называемому медиуму – женщине по имени миссис Стемп. Вероятно, сейчас вы заявите, будто мокасин побывал в ином мире, не так ли? В нематериальном мире!

– Миссис Стемп – особа, о которой я придерживаюсь весьма высокого мнения, – возразил Грейс. – Она…

– Суперинтендент, нас не интересует ваше мнение. Нас интересуют только факты.

– По-моему, его мнение в данном вопросе имеет очень большое значение! – внезапно оживился судья.

После нескольких секунд молчаливой дуэли Чаруэлл нехотя кивнул.

– В прошлом она очень помогла мне в ряде расследований, – продолжал Грейс. – Три года назад Мэри Стемп снабдила меня важными сведениями, благодаря которым удалось установить имя подозреваемого в убийстве. Ее помощь привела к его аресту и последующему осуждению.

Рой осекся, заметив, что публика и присяжные не сводят с него напряженных взглядов, и, обращаясь к защитнику, заговорил:

– Позвольте ответить на ваше обвинение о якобы самовольном изъятии важной улики. Если бы вы внимательно изучили все записи и взглянули на упаковку, то увидели бы, что на ярлыке указано время, когда я забрал вещдок и когда вернул его на место. Защита знала о данной улике с самого начала. Туфлю обнаружили у дома мистера Коэна в ночь его исчезновения. Однако защита ни разу не попросила предоставить улику для подобной проверки.

– Стало быть, вы, суперинтендент Грейс, старший офицер полиции, в своей работе регулярно прибегаете к помощи темных сил?

В зале послышались смешки.

– Я бы не называл это «темными силами», – возразил Грейс. – Скорее, это – источники дополнительной информации. А долг полиции – использовать для раскрытия преступления все возможные средства.

– Значит, вас можно со всеми основаниями назвать оккультистом? – нахмурился Чаруэлл. – Вы верите в сверхъестественное?

Грейс посмотрел на судью Дрисколла. Тот сверлил его таким взглядом, словно Рой сам выступал на процессе в качестве обвиняемого. Отчаянно пытаясь придумать достойный ответ, Грейс оглядел присяжных, галерку, а потом снова посмотрел на адвоката. И тут его внезапно осенило.

– Что от меня потребовали первым делом, как только я занял место в кабине для свидетелей? – Приободрившись, Грейс чуть повысил голос и, не дожидаясь ответа адвоката, продолжил: – От меня потребовали присягнуть на святой Библии! – Он перевел дух. – Бог – это сверхъестественное существо – точнее, высшее существо сверхъестественного происхождения. И если суд признает свидетелей, присягающих именем сверхъестественного существа, было бы странно утверждать, что я, как и все остальные в этом зале, не верю в сверхъестественное!

– Больше вопросов не имею, – проворчал адвокат, садясь.

Встал обвинитель – тоже в парике и шелковой мантии – и обратился к судье Дрисколлу:

– Ваша честь, прошу перенести обсуждение вопроса в ваш кабинет.

– Все это довольно необычно, – пожал плечами судья Дрисколл, – но я рад, что дело разрешилось надлежащим образом. Однако, – он перевел взгляд на Грейса, – надеюсь, что дела, которые я рассматриваю, основаны на реальных уликах, а не на высказываниях какой-нибудь колдуньи!