На секунду он подумал, не разыгрывается ли тут лотерея, или, может быть, у кого-то день рождения. Но, подойдя ближе, увидел, что настроение у всех вовсе не праздничное.

– В чем дело? – спросил Грейс у Элинор.

– А вы не слышали?

– Что?

– О Дженет Макуиртер.

– О нашей Дженет из отдела программного обеспечения?

Элинор кивнула, глядя на него сквозь большие очки, как будто помогала решить шараду.

Еще четыре месяца назад Дженет Макуиртер занимала ответственную должность в Суссекс-Хаус, возглавляя компьютерную службу, где работало человек сорок. Одной из их главных задач был сбор информации и разведывательных данных для здешних детективов.

Некрасивая одинокая девушка тридцати с лишним лет, спокойная и старательная, слегка старомодного вида, пользовалась всеобщей симпатией за всегдашнюю готовность помочь. Она работала столько, сколько было нужно, всегда оставаясь приветливой и любезной.

В нынешнем апреле Дженет всех удивила, подав в отставку, объясняя, что хочет попутешествовать в течение года. Потом под строжайшим секретом сообщила двум своим ближайшим подругам в отделе, что влюбилась в одного мужчину. Они уже обручились, эмигрируют в Австралию, там поженятся.

На Грейса оглянулся Брайан Кук, управляющий аналитическим отделом, один из его здешних приятелей.

– Ее нашли мертвой, Рой, – сообщил он глухим голосом. – В субботу вечером тело выбросило на берег… Она довольно долго пробыла в воде. Опознали только по зубам. И похоже, убита до того, как брошена в море.

Грейс молчал в потрясении. Он много лет часто общался с Дженет, и она ему по-настоящему нравилась.

– Черт возьми, – вымолвил он. На миг показалось, будто окна застлала темная туча. В этой смерти он инстинктивно почувствовал что-то очень дурное.

– Вряд ли она затем поехала в Австралию, – сардонически добавил Кук.

– Или пошла к алтарю?

Кук пожал плечами.

– С женихом связались?

– Мы только что услышали новость. Может, он тоже мертв. Не заглянешь в ее отдел сказать пару слов сотрудникам? – попросил Кук.

– Обязательно, как только выберется свободная минутка. Кто возглавит расследование?

– Пока не знаю.

Грейс кивнул и повел свою ошеломленную секретаршу назад в кабинет. На диктовку едва остается десять минут, потом надо идти на второй допрос Брайана Бишопа.

Перед глазами неотступно стояло некрасивое личико Дженет Макуиртер, такой славной, милой, услужливой. Зачем было кому-то ее убивать? Грабеж? Насилие? Или что-то связанное с ее работой?

Надо подумать, решил он про себя. Она пятнадцать лет служила в суссекской полиции, большинство из них в компьютерной службе, влюбилась, решила поменять жизнь, уехала… И умерла.

Грейс был твердо убежден, что всегда надо первым делом рассматривать самое очевидное. Знал, с чего начал бы, если бы назначили расследовать это дело. Но в данный момент смерть Дженет Макуиртер, какой бы она ни была огорчительной, не его проблема.

По крайней мере, так он думал.

– Бо-о-оже, старик! Заткнешь ты когда-нибудь эту чертову распроклятую хренотень? Зудит целое утро! Отвечай или глуши!

Вонючка открыл один глаз. Ощущение было такое, будто в него заехали молотком. По башке тоже. А мозги кто-то пилит проволочным ножом для резки сыра. Фургон качался, как лодчонка в шторм.

Биип-биип-вззз-биип-биип-вззз… Мобильник, сообразил он. Свалился на пол. Вибрирует, мигает, трезвонит.

– Сам отвечай, мать твою, – пробормотал он в ответ, обращаясь к своему очередному незваному постояльцу – какому-то распоследнему оборванцу, с которым он рано утром встретился на гулянке в брайтонском притоне, и тот напросился поспать. – Тут тебе не «Хилтон» хренов. У нас круглосуточное обслуживание не принято.

– Если я отвечу, приятель, то засуну его тебе прямо в задницу так глубоко, что будешь шарить пальцами в кишках до самого носа.

Вонючка открыл и другой глаз, потом снова закрыл, пронзенный ослепительным лазерным солнечным светом, который ударил в мозги, прошил череп, ушел в глубь земли, пригвоздив голову, словно бабочку на булавке, к смятой пропотевшей подушке. Он попытался сесть, крепко стукнувшись макушкой о пластиковую крышу над головой.

– Мать твою! Дерьмо!

Вот благодарность за то, что он позволяет долбаным никчемным проходимцам вламываться к себе в дом. Совсем проснувшись, на грани тошноты, он протянул руку, как бы полностью отделившуюся от тела, словно кто-то ночью привязал ее ниточками к плечу. Онемевшие пальцы зашарили по полу, пока не нащупали телефон.

Он его поднял дрожащей рукой, трясясь всем телом, нажал зеленую кнопку, поднес к уху, прохрипел:

– Бр-р?

– Где ты был, кусок дерьма? – спросил голос Барри Спайкера.