Шрифт:
Грейс старался собраться с мыслями. Хороший вопрос. Как прошел день, черт возьми?
Какой день?
День возвращался. По крохам. Экстренный инструктаж в одиннадцать. Никто, кроме него, ничего существенного не сообщил. Брайан Бишоп переехал из «Отеля дю Вен» в «Лансдаун-Плейс», дав очень странное объяснение.
– Возникли осложнения, – сказал он, потираясь носом о правую грудь Клио и целуя сосок. – Ты самая прекрасная женщина в мире. Тебе это кто-нибудь говорил?
– Ты, – усмехнулась она. – Только ты.
– Больше ни у одного мужчины на планете нет вкуса.
Клио поцеловала его в лоб.
– Фактически, как это ни странно звучит из уст потаскушки, я не всех опросила.
Он усмехнулся в ответ:
– Теперь необходимость отпала.
Она вопросительно взглянула на него, перевернулась, подперла кулаком подбородок.
– Да?
– Я скучал по тебе всю неделю.
– Я тоже.
– Сильно?
– Не скажу, чтобы не возомнил о себе.
– Сучка!
Подняв свободную руку, Клио согнула указательный палец, изображая поникший член.
– Не надолго, – предупредил он.
– Отлично.
– Ты совсем испорченная.
– Ты меня заставляешь чувствовать себя испорченной. – Она его поцеловала, чуть-чуть отодвинулась, внимательно вгляделась в лицо. – Мне твоя стрижка нравится.
– Правда?
– Угу. Идет. Действительно хорошо!
Он вдруг покраснел от комплимента.
– Спасибо.
Гленн Брэнсон не уставал глумиться над его стрижкой, твердя, что давно пора выбрать другую, и в конце концов записал друга к какому-то чрезвычайно меланхоличному типу по имени Йен Хэббин, работавшему в самом крутом салоне в самом фешенебельном квартале Брайтона. Много лет Грейса стриг ежиком угрюмый пожилой итальянец в старомодной парикмахерской. Он испытал незнакомые ощущения, когда разговорчивая девушка мыла ему шампунем голову в зале, где стены украшали произведения искусства и громыхала рок-музыка.
– Значит, в воскресенье завтракаем с твоей сестрой – Джоди, верно? – уточнила Клио.
– Угу…
– Расскажи мне о ней что-нибудь. Она о тебе заботится? Мне предстоит допрос третьей степени? Скажем, достойна ли эта старая шлюха моего брата? – Клио усмехнулась.
Грейс сделал большой глоток виски, стараясь выиграть время, собраться с мыслями, сформулировать ответ. Еще глоток.
– Возникла проблема, – наконец сказал он.
– Рассказывай.
– Я должен в воскресенье слетать в Мюнхен.
– В Мюнхен? Мне всегда хотелось там побывать. Моя подруга Анна-Лиза, стюардесса, говорит, что там продаются лучшие в мире шмотки. Слушай, можно я тоже с тобой полечу? Возьмем билеты на какой-нибудь дешевый рейс…
Грейс вертел в руках стакан. Сделал еще глоток, не зная, то ли просто соврать, то ли правду сказать. Врать не хотелось, хотя в данный момент ложь выглядела бы не столь жестокой, как правда.
– Это официальный полицейский визит… Я с коллегой лечу.
– Да? С кем именно? – Клио пристально посмотрела на него.
– С одним инспектором. Встреча по вопросу обмена сотрудниками на полгода. По инициативе Евросоюза.
Клио тряхнула головой:
– Я думала, что мы договорились никогда не лгать друг другу, Рой.
Он взглянул на нее и потупил глаза, чувствуя, что краснеет.
– Я тебя насквозь вижу. Умею читать твои мысли – по глазам. Ты меня сам учил, помнишь? Влево, вправо… Память и воображение.
В душе что-то оборвалось, и после секундного колебания Грейс рассказал, что Дик Поуп с его женой Лесли считают, будто видели Сэнди.
Клио резко отпрянула. Грейс вдруг увидел разверзшееся между ними пространство, сравнимое с тем, что отделяет Землю от Луны.
– Очень хорошо, – проговорила Клио таким тоном, словно только что прикусила лимон.
– Пойми, я должен ехать.
– Конечно.
– Я ничего подобного даже не предполагал.
– В самом деле?
– Пожалуйста, перестань!
– А что будет, если ты ее найдешь?
Он безнадежно поднял брови.
– Вряд ли.
– А вдруг? – не унималась она.
– Не знаю. Хотя бы узнаю, что произошло.
– А если она пожелает вернуться к тебе? Ты мне из-за этого врал?
– Вернуться? Через девять лет?
Клио отвернулась к стенке.
Грейс погладил ее по спине, она отстранилась.
– Клио, прошу тебя…
– Кто я такая? Временная заместительница исчезнувшей жены?
– Ничего подобного…
– Уверен?
– Решительно и полностью.
– Не верю.
44
В компьютере Обладателя Миллиардного Запаса Времени стояла собственноручно написанная программа, отображавшая циферблаты часов во всех крупных городах каждого часового пояса на планете. Он ее запустил, объявив вслух: