Но никто не пошевелился. Люди просто стояли и смотрели, задрав кверху головы.

Это было просто ужасно. Все ее слышали, но никто не собирался прийти ей на помощь.

В момент отчаяния она заметила в толпе движение. Молодой парень в форме моряка, похожей на ту, что носил отец Ракель, когда был жив, направился прямо к высокому мужчине. Лицо моряка было перекошено гневом. Остальным, похоже, потребовался именно этот пример, потому что толпа вдруг всколыхнулась, от нее отделились несколько мужчин и женщина с сотовым телефоном в руках.

Высокий мужчина развернулся и побежал. Он нырнул под лабиринт из труб и направился к палатке, где лежало тело матери Ракель. Он двигался очень быстро, намного быстрее остальных людей.

Но прежде чем сбежать, он успел беззвучно передать Ракель прощальные слова:

Увидимся позже.

Когда он исчез, Ракель бессильно опустилась на веревочное заграждение, чувствуя, как веревки больно впиваются в щеку. Люди снизу махали ей руками, дети вокруг волновались, но все это уже не имело значения.

Теперь, когда Ракель могла позволить себе заплакать, у нее вдруг не оказалось слез.

С полицейскими все получилось плохо. С ней беседовали два офицера – мужчина и женщина. Казалось, женщина готова была поверить Ракель, но время от времени, когда в ее глазах загоралось понимание, она качала головой и переспрашивала:

– Но что именно делал этот человек с Тимми? Дорогая, девочка моя, я понимаю, что все это ужасно, но постарайся вспомнить.

В палатке нашли мать Ракель со сломанной шеей, но никаких следов Тимми. Ракель подумала, что мужчина, должно быть, забрал его тело с собой, но не была уверена в этом. Ей даже не хотелось думать, зачем он это сделал.

В конце концов полицейские отвезли ее к тете Корине, единственной оставшейся у нее родственнице. Тетя Корина была очень старой. Она больно сжала Ракель в своих объятиях и заплакала.

После этого тетя отвела Ракель в спальню, полную странных и незнакомых запахов. Старушка дала девочке снотворное. Оно было сладким, как сироп от кашля, и от него у Ракель онемел язык.

Она подождала, когда тетя Корина выйдет из спальни, и выплюнула лекарство на ладонь, вытерев ее о край простыни.

Затем она села на кровати, подтянув колени к подбородку, и уставилась в темноту.

Проблема заключалась в том, что она была очень маленькой и совершенно беспомощной. Если этот мужчина вернется, Ракель не сможет оказать ему сопротивления.

А он обязательно вернется за ней.

Ракель знала, кем был этот мужчина, хотя никто из взрослых ей не поверил. Он был вампиром, как те, которых показывают в кино, монстром, питающимся человеческой кровью. И он знал, что ей это известно.

Именно поэтому он пообещал снова встретиться с ней.

Когда дом тети погрузился в тишину, Ракель подошла к платяному шкафу и открыла его. Она забралась на самую верхнюю узкую полку. Полка была небольшой, но вполне достаточной, чтобы на ней поместилась Ракель.

Зацепив большим пальцем ноги дверцу шкафа, Ракель закрыла ее, а потом с головой залезла под сложенные на полке старые вещи и попыталась уснуть.

Где-то в середине ночи она почувствовала запах дыма и открыла шкаф. Спальня была объята пламенем. Ракель скатилась с полки и буквально чудом успела выбраться из горящего дома.

Эта ночь оказалась настоящим кошмаром. Тетя Корина так и осталась в доме, потому что, когда прибыли пожарные, дом уже сгорел.

Хотя Ракель знала, что пожар устроил именно тот самый вампир, полицейские ей не поверили. Они не могли понять, зачем мужчине убивать маленькую девочку.

Утром ее отправили в дом к приемным родителям, который стал первым из многих подобных домов в ее жизни. Окружавшие Ракель люди были очень милыми, но она не нуждалась ни в их любви, ни в утешении.

Она знала, что ей нужно делать.

Если она хочет выжить, то должна стать сильной и смелой. Она не должна доверять никому, кроме себя самой, и ей не на кого надеяться. Никто не защитит ее, ведь даже маме это не удалось.

Она сама позаботится о себе. А потому следует научиться бороться.

"Господи, какая вонь!»

Ракель Джордан в свои семнадцать лет видела немало пристанищ вампиров, но это, похоже, было самым отвратительным. Стараясь не дышать, она разворошила кучу грязной одежды носком ботинка. Вещи, казавшиеся ненужным мусором, были для нее красноречивее письменного признания в многочисленных убийствах.

Этот вампир был одиночкой. Бродяга, отщепенец, изгнанный из мира людей и Царства Ночи. Скорее всего, чтобы не быть пойманным, он не задерживался в каждом городе более чем на несколько недель. И он, несомненно, ничем не отличался от любого бомжа, разве что ни один из них не стал бы жить в бостонском порту в начале марта.