Шрифт:
«Ты устал, — сказал он палачу, — посиди, отдохни».
Затем он взмахнул ножом и отсек свой палец. Палач был в шоке, он не знал, как реагировать. Наконец, он опомнился и сказал: «Отдай нож!».
А бхайравайт дико захохотал: «О, это интересная забава. Тебе понравится».
И с этими словами он рубанул тяжелым ножом по пальцам палача, протянувшего руку.
Такой уровень трансформации сансарического в божественное заслуживает восхищения.
Однажды, это было во время британской колониальной оккупации Индии, один высокопоставленный английский вельможа, сопровождаемый компанией друзей, встретил на улице тантрического йогина, которого местное население считало святым. Преисполненные высокомерного презрения к индусам и их религии, христианские господа стали ехидничать над святым. В довершение всего вельможа пригласил авадхута к себе во дворец отведать угощений. Он решил хорошенько развлечься, высмеяв святого и его религию. Но вышло все как раз наоборот.
Во дворце тантрика усадили за стол.
«Сегодня у нас говядина, — сказал аристократ, — уважь мой дом трапезой в нем».
Англичанин отлично знал, что большинство индусов вегетарианцы, а корова — священное животное, и потому убийство ее и поедание говядины является большим грехом. Но святой сказал: «Хорошо, я отведаю твоего угощения, если ты и твои друзья пообещаете, что отведаете моего угощения».
«Мы согласны», — со смехом согласились англичане.
Тантрик с удовольствием съел говядину, после чего взял со стола чистое блюдо, на глазах всей публики испражнился в него и протянул господам тарелку с калом: «Вкусите священный махапрасад!».
Разумеется, англичане, насмехавшиеся над индуистами из-за их религиозных ограничений, не смогли преодолеть ограничений собственных, чем немало повеселили индийского святого
Позже вельможа серьезно заинтересовался тантрой и стал большим почитателем того тантрического мастера.
Один садхака был большим бабником. Однако он почитал себя за продвинутого йогина, хвалился тем, что он является великим мастером и также авторитетом в области тантрического секса.
«Почему же ты не женишься? — спросил его другой йогин. — Или ты не преодолел двойственности и считаешь семейную жизнь ритуально нечистой?»
«Да нет, я так не считаю, я практикую Каулу и для меня нет двойственности. Я люблю женщин, они воплощение Великой Богини. Однако каждая из них имеет какой-нибудь недостаток: одна — слишком болтлива, у другой — слишком маленькое влагалище… Да и вообще, жена требует массы внимания и отвлекает от медитации».
«Пойдем со мной в одно место, я покажу тебе идеальную жену. Она молчалива и так скромна, что не требует к себе никакого внимания. А уж йони у нее… Пойдем, и ты сам увидишь».
Первый йогин согласился. Когда они пришли на место, то глазам хвастливого йогина предстал труп дикой свиньи.
«Вот это и есть идеальная жена, — сказал ему приятель, — она молчалива, не требует к себе никакого внимания и с размерами у нее все в порядке».
Обиженный «мастер» не нашел ничего лучшего, как обидеться и скривить от отвращения лицо.
«Не хочешь — как хочешь, — сказал ему приятель, — тогда я оставляю эту женщину за собой».
История умалчивает, совокупился ли тот на глазах своего коллеги с дохлой свиньей или нет. Но дело, впрочем, не в физическом акте, а в понимании сути.
Один из моих приятелей исповедовал шайва-шактизм в его экстремальных проявлениях. Его очень привлекали идеи калачиков, каламукхов и агхориев. Этот садхака часто подносил на алтарь Махакали и Махакалабхайраве свою кровь, и кожа на его руках напоминала чешую из-за большого количества шрамов. Из-за этого, а также из-за его буйного образа жизни мно-гие боялись сего вполне хорошего человека, считая его малефи-, некромантом и черным колдуном, что, впрочем, было не уж далеко от правды. Тем не менее к принесению в жертву вых существ тот относился негативно, говоря, что уж если Действительно так любишь иштадэву, что хочешь поднести ему/ей в дар кровь, то это должна быть твоя собственная кровь, а не кровь каких-то других существ, не имеющих к твоей практике и любви никакого отношения. Некоторые молодые люди гордились своей дружбой с этим мистиком, так как это поднимало их авторитет в глазах сверстников-малолеток. Чтобы усилить свое влияние на сотоварищей, эти молодые люди стали рассказывать про моего друга небылицы. Мол тот, якобы, заманивает к себе в дом бесплатной едой и выпивкой привокзальных бомжей, затем убивает их, а мясо съедает или использует в ритуалах некромантии. Когда мой приятель узнал про такие легенды, ему они очень не понравились своей лживостью. Мы вместе с ним решили проучить малолеток, чтобы отбить у них охоту заниматься ерундой, а заодно посмеяться над дураками. Однажды двое из них пришли на квартиру, где в то время мы жили.
«Посидите на кухне, — сказал мой друг, — я сейчас быстро закончу одно важное дело и приду к вам».
Он прошел в соседнюю комнату, где находился я, и мы начали свой разговор. Мы делали это нарочно громко, чтобы сидящие за стеной слышали, о чем речь.
«Почему вы не доставили на место священный дар, — строго спросил я. ~ Общины из других городов уже раздобыли требуемое в ритуале».
«Потому что это нелегко, — ответил приятель. — Где я, по-вашему, должен раздобыть это?»
«Как где, на вокзалах, в подземных дорожных переходах этого добра полно. В прошлый год у вас не возникало с этим проблем. Помните, как мы сварили попа, а затем накормили гуляшом всю его паству, сказав, что батюшка уехал в отпуск и велел всех угостить».
«В том году это было легче».
«Ладно, у меня на этот счет есть одна идея».
Через пару минут мы вышли к нашим гостям.
«Здравствуйте, молодые люди, — слащавым голосом и фальшиво улыбаясь, сказал я. — Как дела? Давайте знакомиться».
Выглядел я в ту пору так, что в сочетании с обрывками разговора, которые были слышны сквозь стену, да с репутацией моего приятеля мог вполне испугать и неробкого человека. Через пару минут я предложил гостям отведать супа с бараниной-Молодых людей передернуло.
«Черт его знает, баранина это в супе или что-либо другое», — наверняка подумал каждый из них.
«Нет, нет, мне некогда, у меня голова болит, я должен идти», ~~ испуганно сказал один из них и заспешил к выходу, рторой последовал за ним.