– Ну что, сосунок, жить хочешь? – прогрохотал над ним угрожающий голос.

– Нет! Не надо... – выкрикнул Джон.

– Да! – завопил Карл. – Да, я хочу жить! – Теперь он видел злобные глаза, пристально его разглядывавшие.

– Что-то мне не нравится твой вид, малыш. Фонарь над крыльцом зажегся, и входная дверь со скрипом приоткрылась.

– Макс, не делай ничего! – раздался умоляющий женский голос.

Джон уже поднялся на ноги, но старался не делать резких движений...

– Это мой сын. Карл Баррет. Он... он пацифист. Он никогда никому не причиняет зла.

– И если бы попытался, то не смог бы, – согласился Макс. Женщина за приоткрытой дверью взмолилась:

– Макс, не трогай его! Ты же не знаешь...

– Стой на месте, парень, или я прирежу его! – рявкнул Макс Джону.

– Не надо! – проскулил Карл.

– Макс! – крикнула женщина. – Не надо! Прошу тебя!

– Кто вы такие? – грозно осведомился Макс у Джона. Джон попытался ответить внятно, спокойным тоном:

– Я Джон Баррет...

– Ага, а я Рэй Чарльз! – Макс угрожающе поводил нож у лица Карла. – И, кажется, парнишке нужна прическа поприличнее.

– Я Джон Баррет – младший. Джон Баррет – старший был моим отцом! Вы держите сейчас внука Джона Баррета – старшего.

– Вы... Я видел вас на богослужении в память дедушки! – заикаясь, пролепетал Карл. – Вы сидели в правой части старого зала, в задних рядах... вы и ваша жена, так ведь?

Похоже, это соответствовало истине. Макс перестал потрясать ножом, но Карла не отпустил и перевел взгляд на Джона.

– Джон Баррет – младший?

– Вероятно, отец говорил вам обо мне.

– С телевидения, что ли?

– Да. Шестой канал. Телеведущий программы новостей. Дверь дома напротив с грохотом распахнулась, и

сосед прокричал:

– Эй, Макс, что ты там делаешь? Нож исчез из вида. Макс осторожно вернул Карла в стоячее положение.

– Да ничего особенного не делаю, Хенни! Это друзья.

– Так давай потише, приятель. Я уже собирался вызывать полицию. – Дверь с треском захлопнулась. Макс отпустил Карла.

– Извини, дружище. Я понятия не имел, кто вы такие. Дин! Дверь приоткрылась пошире, и привлекательная женщина лет сорока осторожно высунула голову на улицу.

– У нас гости. – Он махнул Джону рукой. – Давайте, давайте, заходите, пока вас кто-нибудь не увидел. Дин, открой дверь. Пойдемте.

Дин открыла дверь, и Джон с Карлом вошли в дом. Макс последовал за ними и закрыл дверь.

– Садитесь, – сказал он, все еще поигрывая ножом. Джон посмотрел на нож. Такой штукой можно освежевать оленя.

– Вы... э-э... уже успокоились?..

Макс заметил, что до сих пор держит в руке нож.

– О... Да. – Он бросил его в ящик стола. – Думаю, вам не нужны неприятности.

Дин Брювер, хоть и явно потрясенная, постаралась проявить должное гостеприимство.

– Макс, что же ты не представишь мне своих друзей? Макс смерил их оценивающим взглядом, потом попробовал сделать это:

– Дин, это Джон Баррет – младший. Сын Джона. А это... э-э...

– Карл.

– Да, Карл... Внук Джона.

Дин протянула руку, все еще слегка дрожащую, и они обменялись рукопожатиями.

– Может, я принесу вам что-нибудь выпить? – спросила она.

Джон и Карл переглянулись.

– М-м... кофе?

– Хорошо. Садитесь, пожалуйста.

Она посмотрела на Макса, и он повторил:

– Да. Садитесь. Садитесь.

В маленькой гостиной стоял единственный диван, так что они на нем и устроились. Макс сел на краешек потрепанного мягкого кресла. Дин ушла на кухню, крохотный закуток, отгороженный от гостиной обеденным столом и шестью разнокалиберными стульями.

– Папочка... – послышался из коридора робкий голосок.

– Все нормально, детка. Зайди, поздоровайся. В глубине коридора открылись две двери. Из одной вышел мальчик лет десяти. Из другой – на ней висел плакат с Майклом Джексоном – вышли две девочки, лет двенадцати и пятнадцати на вид. Они робко двинулись по коридору к гостиной. Макс поманил их рукой.

– Входите, входите, все в порядке. Ничего страшного... Это друзья.

Дети вошли в гостиную и стали в ряд, словно ноты на нотном стане: десять двенадцать и пятнадцать.

Макс представил их:

– Это Джордж. – Кроме «здрасьте», Джордж ничего не пожелал сказать. Он робел и стеснялся. – Он любит гоночные машины. А это Виктория. Двенадцатилетнгя девчушка просто легко помахала гостям рукой и принялась разглядывать их, потирая ступней одной ноги икру другой. – Она танцовщица.

– Папа, я манекенщица, – возразила она. Макс рассмеялся.