***

В следующую секунду после приземления Энакин молнией метнулся прочь от корабля. Пролетев мимо разинувших от удивления рот студентов джедаев, явившихся в ангар на встречу гостей, он махнул напрямик к медицинскому отсеку. В турболифте очередная болезненная вспышка настигла его, и он был вынужден Силой блокировать её, чтобы не потерять сознание.

У входа в палату он обнаружил Миракс, Бустера, Вэлина, Джизеллу и ещё с полдюжины других нервничающих людей. При появлении Энакина все взоры были мгновенно обращены на него.

– Тётя Мара! – прошептал он. – Что с ней?

Миракс обняла его.

– С Марой всё в порядке, – произнесла она. – Но где же вы так долго пропадали? Корран с тобой?

Энакин проигнорировал реплику.

– Но боль… – начал он.

– Это нормально, – ответила Миракс. – Ну, так где Корран?

– Корран в порядке. Он сейчас подойдёт. Миракс, я чувствовал, как она умирает.

– Умирала. Теперь уже нет. Как-то в Силе, она и Люк… В общем, мы не знаем, как, но йуужань-вонгская зараза исчезла. Навсегда.

– Но тогда боль…

– Естественная. Жуткая, подавляющая, но естественная. Поверь мне, я испытывала её дважды.

– Ты имеешь в виду…?

Он замолк, поскольку дверь в палату со скрипом отворилась. Стоявшая позади неё Силгал выглядела весьма и весьма уставшей.

– Вы можете войти, – разрешила она. – Но только не все сразу.

Первыми вошли Энакин и Миракс.

Мара всё ещё выглядела нездоровой. Лицо её было бледным, осунувшимся, на лбу блестели капельки пота. Но она улыбалась, её нефритовые глаза лучились непривычным восторгом и счастьем. Люк склонился над женой, держа её за руку.

– Люк, Мара, – весело проворковала Миракс. – Посмотрите, кого я к вам привела.

– Энакин! – воскликнул Люк. – Это ты! А Корран и Тахири с тобой?

– Ага, – рассеянно кивнул подросток, всё его внимание было приковано к небольшому живому комочку, лежащему на изгибе Мариной руки. Он подошёл ближе. Маленькие чёрные глазки смотрели в его сторону, но как будто не замечали его присутствия.

– Ух ты! – выдохнул он.

– Привет, Энакин, – слабым голосом произнесла Мара. – Я знала, что ты придёшь.

– Я думал, что ты… Могу я подойти ближе?

– Конечно.

Энакин уставился на новорождённого.

– Они все такие… отвратительные? – скривился он.

– Тебе придётся перефразировать, – назидательно сказала Мара. – После всего, что мы пережили… Перебери возможные антонимы.

– Я хотел сказать, что он…

– Его зовут Бен, – подсказал Люк.

– Он просто великолепен. И в Силе, и… Но он весь такой сжатый и сморщенный.

– Такой же, каким был ты, – напомнила ему Мара.

– И с тобой, в самом деле, всё в порядке?

– Никогда мне не было так хорошо, как сейчас, – произнесла Мара. – Всё просто замечательно. – Она опустила взгляд на своего ребёнка. – Да, замечательно, – несмотря на всю усталость, её улыбка сияла так, что могла бы зажечь все огни на огромном Корусканте.

Нен Йим шла, понурив голову, по извилистым запутанным коридорам большого корабля. Высокие мощные потолки подкреплялись лепными пилонами, созданными из живой кости, и между ними тут и там мелькали радужные создания куаана, гимнами превозносившие истинных богов. От резкого запаха паалокового фимиама – запретного для всех, кроме высшей касты – в самых отдалённых уголках её мозга стали проявляться воспоминания о давно покинутом родном доме.

Каэ Кваад брёл позади неё, находясь в неожиданно подавленном настроении.

Они вошли в обширную залу, в центре которой возвышался помост из пульсирующих волокнистых полипов хо. На нём, скрытая темнотой и слоем полупрозрачных мембран, восседала гигантская фигура. Только её глаза – приживлённые импланты-маа'иты – были отчётливо видны: они блестели, переливаясь всеми цветами спектра. В остальном перед глазами Нен Йим предстала бесформенная тень, заставлявшая её тело содрогаться от сокровенного ужаса. На мгновение ей показалось, что она предстала перед самим Йун-Йуужанем: столь велик был её суеверный страх.

Каэ Кваад упал ниц перед постаментом.

– Я привёл её, ужасный Шимрра.

Сияющие глаза прожгли её насквозь, но прошло ещё немало долгих секунд, прежде чем фигура заговорила:

– Почему ты не посмотришь мне в глаза, адепт? – голос Шимрры был столь же величественен и ужасен, сколь и его богоподобный лик. – Посмотри мне в глаза и умри.

Нен Йим хотела ответить уверенно, но вместо этого из её рта вырвались лишь молящие нотки:

– Я готова умереть, если вы желаете того, Владыка.