На сей раз существо имело очень жалкий вид и даже как будто уменьшилось в размерах. Его угольно-черные волосы намокли и висели космами, а лицо приобрело грязновато-серый оттенок. Вдобавок оно тряслось, как в лихорадке, и обхватило себя руками, сунув ладони под мышки. Бабахнуло в третий раз. И в четвертый.

Зубная Фея медленно кивнула Сэму. Казалось, она плачет. Затем она растворилась в воздухе.

– Терри! Терри!

Терри проснулся и растерянно захлопал глазами:

– Здесь холодно.

Сэм закрыл окно.

– Ты его видел?

– Кого?

– Оно было здесь!

До той поры Сэм ни разу не поминал Зубную Фею в разговорах с Терри и Клайвом. Он был очень взволнован тем фактом, что существо появилось в присутствии Терри. То, что Терри не видел его сейчас, еще не означало, что он не мог его видеть вообще.

Они услышали шаги за дверью. Ночные звуки разбудили и отца Сэма. Он заглянул в комнату.

– Вы почему не спите?

– Там что-то гремело.

– Это выхлопы автомобиля. Спите.

Утром, когда мальчики сидели за завтраком, с улицы вошел Нев и громко позвал Конни. Пока та спускалась со второго этажа, Нев бросил взгляд на Терри. Что-то в этом взгляде напугало Сэма. Нев вывел жену в прихожую и затворил дверь.

Когда они возвратились, Нев сказал:

– Одевайся, Терри. Мы сейчас пойдем к твоей тете Дот.

– Почему к ней?

Нев замешкался, с трудом подбирая слова. Выглядел он жутко – как привидение.

– Потому что так будет лучше.

Сэм подошел к окну. Возле коттеджа, в саду, за которым был расположен фургон Моррисов, стояла полицейская машина. Пока он ее рассматривал, по улице проехала «скорая помощь» и свернула на тот же участок. За ней проследовала еще одна полицейская машина.

Конни помогла Терри надеть куртку и сама застегнула пуговицы. Губы ее были плотно сжаты. Сэм заметил, что ее пальцы дрожали, когда она возилась с пуговицами. Она быстро обняла Терри, прежде чем Нев взял его за руку и вывел из дома.

– Боже мой! – простонала Конни, когда они ушли. – Боже мой!

Она разрыдалась. Нынче утром не будет воскресной школы, сказала она Сэму. Потом она обняла его и с совершенно излишней строгостью приказала идти наверх и прибраться у себя в спальне.

Лишь три недели спустя Сэм набрался решимости и приблизился к фургону Моррисов. При этом он сделал крюк и зашел со стороны пустыря, так чтобы его не мог видеть из своих окон хозяин коттеджа. Не то чтобы он боялся этого симпатичного, едва волочащего ноги восьмидесятилетнего старичка, с которым ему не раз случа-

лось беседовать, – просто он не хотел быть причисленным к разряду «вурдалаков».

В первые две недели после трагедии «вурдалаки» толпами шатались вокруг фургона и по окрестностям. В их числе были долгоносые фоторепортеры из отделов скандальной хроники, назойливые журналисты, то и дело стучавшие в дверь их дома, и заезжие любители посмаковать чужое горе, с садистским удовольствием осматривавшие место преступления. Сэм знал, что все они вурдалаки, потому что так называл их его отец. С виду это были самые обыкновенные люди, в добротных костюмах и начищенных ботинках, но Сэм знал, что их облик обманчив и что внутри они сплошь состоят из серой липкой слизи, которая иногда вытекает, светясь в темноте, из их ноздрей и ушей. Он не хотел превращаться в вурдалака, но фургон притягивал его, как магнит.

Он звал его к себе.

Терри все еще отсутствовал; в первый день Нев отвел его к тете Дот, а та вскоре переправила его к другой тетке, жившей в Кромере, на восточном побережье. В доме Саутхоллов неоднократно возникал спор по поводу того, правильно или нет поступили родственники, не позволив Терри присутствовать на похоронах.

– Мальчику следовало быть здесь, – категорически заявляла Конни.

– Ни к чему это, – возражал Нев. – Зачем лишний раз его травмировать? Парень и без того натерпелся.

– Ему следовало быть здесь и пройти через все это. Она была его матерью, а он был его отцом, что бы там ни случилось. Малыш должен был присутствовать на похоронах и все видеть своими глазами. Это важно для него самого.

– Ну, не знаю, не знаю… – сомневался Нев.

В ответ Конни лишь фыркала, пожимая плечами. Уж она-то знала точно.

Окна фургона были зашторены изнутри. Взобравшись на соединительную тягу, Сэм заглянул в щель между шторами – внутри все было тщательно прибрано, вымыто и вычищено. Он спрыгнул на землю. Во дворе до сих пор валялись вещи Моррисов: велосипед Терри, его крикетная бита под деревом в окружении гнилых яблок, ловушка для ос с засохшими трупиками своих жертв.