«Ни за что», — пробормотал он, изучая себя в зеркале. Обычно он не особо задумывался над тем, как выглядит и что на нем надето — ему это было ни к чему, — но он хотел выглядеть классно для Жоржи. Он положил зеленую шапку обратно в кучу и попробовал черную флисовую бейсболку с ушками, которые можно поднимать, нечто вроде современной версии охотничьей фуражки Элмера Фадда.

«Эта кепка тебе очень идет», — сказала продавщица, вернувшись с доской. Она приставила доску к вешалке с одеждой, подошла к Нейту и нежно опустила ушки на его совершенные уши. «Ты знаешь, ты хочешь ее», — добавила она игриво.

Вполне естественно, ее дыхание пахло именно так, как он представлял. Нейт облизал губы. «Как тебя зовут?»

«Мэгги».

Нейт медленно кивнул. Ему было комфортно в этой шапке. Он мог дотянутся до Мэгги прямо сейчас и расстегнуть ее кофту. Спросить ее, не поделится ли она косячком. Он мог. Он мог. Но не стал.

Он снял шапку. «Огромное спасибо за помощь. Э, я Нейт Арчибальд. У моей семьи здесь счет».

Мэгги протянула ему доску и новые ботинки с разочарованной усмешкой. «Может, когда-нибудь столкнемся на склонах».

Нейт направился к выходу, пораженный своей силой воли. Он был так сосредоточен, даже тренер мог впечатлиться.

Хотя секса ему по-прежнему зверски хотелось.

ЭЙ, НАРОД!

Ну хоть кто-нибудь еще обязан сегодня идти на этот вечер «Порок и Добродетель» с родителями? Надеюсь, что да, по крайней мере это значит, что я не буду одинока в своем несчастье. Конечно, всем известно, единственной причиной, по которой они настаивают на нашем присутствии, является то, что они смогут сравнивать нас друг с другом и болтать о том, в какие колледжи мы поступаем и кого взяли заранее, и этим сведут нас с ума, так как это однозначно не самая любимая наша тема в данный момент. Плюс трудно придумать более фиговую тему для вечеринки. И, эй, вечеринка во Фрике — то же самое, что вечеринка у бабушки на даче.

Знаю, я кажусь не благодарной, вечеринка есть вечеринка, а вы знаете, как я люблю принарядиться. Но я предпочитаю веселиться без родителей, а вы нет? Единственное, что радует, это то, что наши родители будут так заняты попытками произвести впечатление друг на друга, что не станут отчитывать нас за курение в туалете. В общем-то, даже если мы вытворим что-то хоть немного неприличное, они просто сделают вид, что не знают нас. Так давайте попробуем поразвлечься, а? Видите? Вы уже ждете этого вечера, не так ли? Ваши письма и наблюдения я приберегу к окончанию пати. Увидимся!

Ты знаешь, ты меня любишь.

Сплетница

«Дамы и господа, присаживайтесь, пожалуйста!» — проревел Руфус Хамфри, подавая на стол тарелку шипящих сосисок с запеченными в роме яблоками и бананами. Дженни заставила отца чувствовать себя таким виноватым, когда его не было дома во время прихода Лео, что Руфус настоял на приглашении Лео и Элис на ужин следующего дня. Не думайте, что Руфус пытался произвести впечатление на гостей: как обычно, на нем была белая майка в пятнах от еды и любимые серые треники с дырками от сигарет и протертой задницей. Его кучерявые седые волосы и монстроподобные седые брови торчали под странными углами на плотном лице, а его губы и зубы были в пятнах от красного вина.

«Лучше нам сесть», — сказала Дженни, выключая телевизор в библиотеке и улыбаясь Лео. «Теперь ты попробуешь дикие блюда папы. Только осторожно», — предупредила она. — «Он все приправляет алкоголем».

Лео глянул на часы. Потом запустил руки в карман своих джинсов и снова достал. Кажется, он нервничал. «Ладно».

«Ее папа не так страшен, как кажется», — сказала Элис. Она засунула ноги в сабо от Джей Кру и прошлепала в столовую так, будто всю жизнь прожила тут.

Дэн уже сидел за облупившимся обеденным столом. Он читал выпуск Красной Буквы и даже не поднял глаз, когда отец бухнул банан и изуродованную сосиску ему на тарелку. Когда все расселись, Руфус наполнил свой бокал до краев и поднял в воздух. «А сейчас литературная игра!»

Дэн и Дженни закатили глаза.

Обычно Дженни ничего не имела против папиных маленьких тестов, игр и лекций, но при Лео это казалось слишком постыдным. «Пап», — заныла она. Ну почему он не может хоть раз быть человеком?

Руфус ее проигнорировал. «Куда идем мы, Уолт Витман?/ Двери закроют всего через час./ На что нам сегодня укажет твоя борода?» Он направил жирный от сосиски палец в сторону Лео. «Назови Поэта!»

«Пап!»— Дженни хлюпнула по разлагающемуся деревянному столу в знак протеста. Все в разваливающейся четырехкомнатной квартире Хамфри на Девяносто девятой и Вест-Энд-авеню гнило. Но чего можно ожидать, когда у них нет ни матери, ни домработницы, чтобы убирать за ними?

«О, ну давай же. Это же так просто!» — орал Руфус Лео. Виниловая пластинка, которую Руфус поставил до того, как внес еду, неожиданно начала играть, и странный высокий перуанский напев Има Сумака наполнил комнату. Руфус налил себе еще один бокал вина, нетерпеливо ожидая ответа.

Лео вежливо улыбнулся. «Эм… Не уверен, что знаю…»

Дэн нагнулся к нему и громко прошептал на ухо: «Аллен Гинсберп „Супермаркет в Калифорнии“. Всего-то».

Дженни долбанула ногу брата под столом. Ему обязательно быть таким всезнайкой?