Шрифт:
Он не договорил. Снова вспыхнула молния, за ней раздался мощный удар грома.
Трое мужчин пригнулись и заторопились к лестнице. Поднялась буря. Налетел такой мощный порыв ветра, что Груна не смог удержать рукой тяжелую деревянную дверь. Она изо всей силы ударила Лукаса в правый висок, и он потерял сознание, повалившись на пол.
Под накрытой лестничной площадкой Мальберг на несколько секунд пришел в себя. Крупные капли стучали по черепице. Будучи совершенно беспомощным, он лежал и в замешательстве смотрел на озабоченные лица Груны и Дулацека, которые склонились над ним.
— Вы меня слышите? — прокричал Груна несколько раз подряд, будто Лукас был неспособен здраво мыслить.
— Да, — нерешительно ответил Мальберг. Прошло лишь мгновение, и он полностью осознал, что все услышанное ему не приснилось.
Глава 59
Буря с дождем, молниями и громом продолжалась целый день. Только когда наступили сумерки, природа успокоилась. Мальберг отправился в архив на шестой этаж.
Целый день Лукас пытался увязать рассказ Дулацека и Груны с событиями последних недель. Ему сразу стало ясно, почему Обожженный предлагал приобрести крошечный кусочек ткани за такие громадные деньги. Теперь он понимал и то, почему Аницет был готов выложить на аукционе за книгу Грегора Менделя сумасшедшие деньги. Мендель, отец генетики, начал заниматься этим вопросом задолго до Мьюрата. Странное совпадение: Аницет выбрал ту же цитату из «Апокалипсиса», что и Мендель — главу 20, стих 7. Вероятно, оба понимали тайный смысл фразы «Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей». Монах-августинец Грегор Мендель подозревал, что если в людях можно культивировать веру в Бога, то, вероятно, однажды кто-нибудь попытается уничтожить феномен веры вообще.
Аницет, после того как узнал о результатах исследования Мьюрата, напротив, понимал, что эта догадка уже стала реальностью. Именно поэтому он решил сделать известную цитату паролем для своего братства. С помощью исследований Мьюрата бывший кардинал, очевидно, надеялся выпустить сатану. Эта страшная месть предназначалась прежде всего Римской католической церкви, с которой Аницет так хотел поквитаться.
Но одного Мальберг не мог объяснить: наличие медальона с крестом братства в квартире Марлены. «Ее убийство уже целиком и полностью раскрыто. Остался только вопрос о том, как этот медальон попал в квартиру Марлены? Может, его там кто-то потерял? Едва ли это мог быть ее медальон, ведь в братство не принимали женщин. Узнаю ли я когда-нибудь твою последнюю тайну, Марлена?»
Лукас склонился над книгой Менделя. От яркого света неоновых ламп болели глаза, а Мальбергу все не давал покоя этот вопрос. «Может, Аницет заманил меня в ловушку? — думал Лукас. — Если да, то какую цель он преследует?»
Мальберг поднял голову и потер глаза. Внезапно он увидел перед собой Марлену.
В полевой форме цвета хаки, верхние пуговицы которой были расстегнуты, так что виднелась грудь, она имела довольно необычный вид. Темные длинные волосы, собранные в пучок, и лицо без косметики не убавляли ее красоты.
Потом он увидел ее руки. Марлена держала крупнокалиберный пистолет. Стоя в шести метрах от него, она медленно подняла оружие и направила ему в грудь.
Мальберг не мог не рассмеяться. Но смех этот был какой-то нервный. Вероятно, стресс последних дней сказывался на адекватном восприятии действительности. У него уже часто случались подобные галлюцинации. У творческих людей, не обделенных фантазией, такие явления не редкость.
Чтобы вернуться к реальности, Мальберг снова потер глаза. Но мираж не исчез.
— Марлена? — вскрикнул он осевшим голосом.
— Встань! — велела ему женщина низким бархатным голосом. Несомненно, это был ее голос.
Мальберг, не веря самому себе, уставился на нее.
— Марлена! Ты же…
— Умерла? Как видишь, я жива! — злорадно рассмеялась она и дико закричала, размахивая пистолетом: — Подобрал свою задницу, встал и поднял руки. Быстро!
Мальберг хотел что-то сказать, но у него внезапно перехватило горло. Он побледнел и молча выполнил приказание — встал и поднял руки.
Марлена, или женщина, которая выдавала себя за нее, подошла сзади и ткнула пистолетом в спину. «Странное ощущение, — подумал Мальберг, которому оно уже было знакомо. — Что-то с недавнего времени мне слишком часто тыкают дулом под ребра». Конечно, ирония — средство самозащиты, но на самом деле он жутко боялся.
— А теперь пошел! — грубо крикнула женщина и подкрепила свои слова, подтолкнув Лукаса пистолетом в сторону двери. — Направо, прямо и еще раз направо! — командовала она, направляя Мальберга к крепостной башне.
Перед лестницей, которая вела вверх, на площадку, Мальберг остановился. Он не решался обернуться.
— Ты действительно Марлена? — неуверенно спросил он.
— Но не та дурочка, которую ты знал в школе. Не та, которой постоянно не везло. Не та, которой во всем, что касается мужчин, приходилось довольствоваться тем, что останется.
— Этого не может быть! — вскрикнул Лукас, пока Марлена толкала его, заставляя идти по коридору. — Я же собственными глазами видел, как ты лежала мертвая в ванне! В воде! Я что, с ума сошел? — У него сорвался голос.