Его изобретения поражают воображение. Прежде всего, это его летательные аппараты, которые, в отличие от других подобных изобретений того времени, не машут крыльями, как птицы. Летательные машины Леонардо походят либо на вертолёты, либо на аэроглиссеры, либо на планеры. Последние вполне можно сконструировать сегодня при условии наличия катапульты для их запуска или самолёта для разгона. Известно, какую важную роль играли планеры во время второй мировой войны. В Германии был даже собран планер, способный транспортировать танк весом в сорок тонн!

Совсем недавно стало известно, что в Израиле создан сверхзвуковой планер. Высказывается единодушное мнение о перспективности и важности аэроглиссеров. И всё же удивительно, что человек, живущий в XVI веке, был настолько хорошо с ними знаком!

Мы также находим у Леонардо описание танков, парашютов и подводных лодок. Кроме того, говорят, что у него были и другие работы, которые ему якобы пришлось уничтожить ввиду их чрезмерной опасности.

Сочту уместным привести здесь случай из моей личной практики. Во время моей работы над телевизионным сериалом «Границы Возможного», который мы делали в сотрудничестве с Анри Виларом, в части, озаглавленной «Битва за шестой континент», я вообразил, что Леонардо да Винчи уничтожил свою рукопись, где приводилось описание возможного погружения на большую глубину без скафандра, благодаря применению специальной газовой смеси. Я передал этот текст для сериала в понедельник.

На следующий день я узнаю из газет, что эта выдуманная мной рукопись действительно существовала и недавно была похищена с выставки в Турине. Ещё одно подтверждение тому, что всякое, даже посмертное, вторжение Леонардо да Винчи вносит смятение во Время!

Леонардо описывает также человека-амфибию, скафандры, военные машины, пушки, пулемёты. В записке, адресованной одному из его будущих меценатов, герцогу Людовико Сфорца, Леонардо пишет:

Далее он приводит их внушительный список:

очень лёгкий и очень прочный мост;

ряд стенобитных орудий, предназначенных для разрушения фортификаций противника;

орудие типа мортиры, стреляющее огромным количеством мелких камней и производящее дым, терроризирующий противника;

потайной ход, который может быть сооружён бесшумно;

замаскированные вагоны, за которыми можно скрыть передвижение целых армий.

В записке приводится также подробное описание гигантских арбалетов, катапульт, легко перезаряжающихся пушек.

Далее в своей записке Леонардо замечает: «В мирное время я, как и любой другой, занимаюсь скульптурой и рисованием. Я предлагаю вам, Ваше сиятельство, сделать для вас фигуру лошади из бронзы в честь вечной памяти вашего отца, принца и сиятельного семейства Сфорца».

Мы видим, что здесь Леонардо посвятил всего несколько строчек своим талантам живописца и скульптора, зато довольно пространно описал свои способности в области военной инженерии. Хотя — и это представляется весьма достоверным — он никогда не проходил специальной подготовки.

В юности, будучи бедным флорентийцем, он обучился чтению, письму и вычислению на счётах. Затем он становится учеником Верроккьо и вращается исключительно в артистических кругах. Тем не менее он в совершенстве владеет математикой. К тому же он имеет точные знания в области физики и химии.

Более того, он говорит о существовании некого текучего вещества, обладающего большей по сравнению с водой способностью проникновения и являющегося причиной молнии!

Откуда у него эти знания? Более того, когда он их получил?

Историки-искусствоведы и философы, более других изучавшие Леонардо да Винчи, избегают ответа на этот вопрос, не отдавая себе отчёта, насколько он сложен. Так, например, сэр Кеннет Кларк [21] в книге «Леонардо да Винчи» пишет, что Леонардо очень много читал и таким образом приобрёл знания. Ясно, что Кларк очень далёк от науки.

Чрезвычайно сложно, практически невозможно самостоятельно изучить математику. Такие случаи единичны, как, например, Рамануджа. Этот феномен я описал в книге «Утро магов».

С другой стороны, Леонардо превосходно знаком с трудами Архимеда, написанными на греческом языке. Сэр Кеннет Кларк предполагает: «Вероятно, он располагал переводами их на латинский». Но наличие их в то время не доказано. А затем, не отдавая себе отчёта в подобном несовпадении, он добавляет, что сам Леонардо изучил латынь лишь в 1494 г.

Если всё это внимательно изучить, неизбежно приходишь к выводу о том, что свои необычайные познания Леонардо должен был приобрести в некой другой жизни: в его собственной не было ни достаточного времени, ни возможности получить их.