Из дома Колдера появились Найнив и Эгвейн, и Ранд вскочил на ноги. Или, скорее, попытался вскочить; он споткнулся, пошатнулся и чуть не упал лицом в пыль.

Мудрая опустилась на колени подле носилок, лишь мельком взглянув на юношу. Ее платье и лицо были испачканы еще больше, чем у Эгвейн, вокруг глаз темнели круги, хотя руки тоже были чистыми. Она ощупала лицо Тэма, приоткрыла большими пальцами его веки. Нахмурившись, Найнив откинула покрывала и сдвинула повязку, чтобы взглянуть на рану. Не успел Ранд посмотреть, что под повязкой, как она вернула одеяло и плащ на место, нежным движением подтянув их Тэму на шею — словно укутывая на ночь ребенка.

— Здесь я ничем не могу помочь, — произнесла она. Опершись на колени ладонями, она распрямилась. — Мне очень жаль, Ранд.

Несколько мгновений юноша непонимающе смотрел на то, как Найнив повернулась и пошла к дому, потом кинулся к ней, схватил за руки и развернул лицом к себе.

— Он же умирает! — выкрикнул Ранд.

— Я знаю, — просто сказала она, и он почувствовал слабость в ногах от ее прозаичного тона.

— Вы должны что-то сделать. Вы должны. Вы же — Мудрая!

Боль исказила черты Найнив, но лишь на мгновение, потом решительное выражение вновь вернулось на ее осунувшееся лицо с ввалившимися глазами, голос был тверд и бесстрастен:

— Да, я — Мудрая. Я знаю, что могу сделать с помощью своих лекарств, и знаю, когда это поздно. Ты что, думаешь, я не стала бы помогать, будь это в моих силах? Но я не могу. Не могу, Ранд. И есть другие, кому я нужна. Люди, которым я могупомочь.

— Я принес его к вам так быстро, как только мог, — с трудом ворочая языком, сказал он. Пусть деревня — в развалинах, но здесь была надежда, здесь была Мудрая. И когда надежда исчезла, Ранд почувствовал себя опустошенным.

— Я знаю, что ты сделал, — мягко сказала Найнив. Она ласково провела рукой по его щеке. — Это не твоя вина. Ты сделал больше, чем смог бы кто-то иной. Извини, Ранд, но мне нужно ухаживать за другими. Боюсь, наши беды только-только начались.

Ранд безучастно смотрел вслед Найнив, пока за ней не закрылась дверь. В голове у него билась только одна мысль: она ему помочь не может.

Когда Эгвейн бросилась ему на грудь, он от неожиданности отступил на шаг назад. В другое время такое ее крепкое объятие вызвало бы у него довольную ухмылку; сейчас же он лишь молча смотрел на дверь, за которой исчезли его надежды.

— Мне так жаль, Ранд, — сказала девушка, уткнувшись ему в грудь. — Свет, почему я ничего не могу сделать?

Ранд ошеломленно обнял ее.

— Я знаю. Я... Я должен что-то сделать, Эгвейн. Не знаю, что именно, но я не могу вот так просто дать ему... — Голос его сорвался, и она еще сильнее обняла юношу.

— Эгвейн! — громко позвала из дома Найнив. Эгвейн вздрогнула. — Эгвейн, ты мне нужна! И не забудь вымыть руки!

Девушка освободилась из рук Ранда:

— Ей нужна моя помощь, Ранд.

— Эгвейн!

Ему почудилось всхлипывание, когда она побежала от него. Потом Эгвейн скрылась за дверью, а он остался один возле волокуш. Минуту он смотрел на Тэма, не чувствуя ничего, кроме опустошенности и безнадежности. Внезапно лицо Ранда стало решительным.

— Мэр знает, что надо делать, — произнес он, снова берясь за оглобли. — Мэр знает.

Бран ал'Вир всегда знал, что делать. Усталый, но не утративший упорства, Ранд отправился к гостинице «Винный Ручей».

Еще один дхурранский жеребец прошел мимо Ранда, ремни упряжи были обвязаны вокруг больших лодыжек, торчащих из-под грязного одеяла. По земле волоклись поросшие грубой шерстью руки, из-под завернувшегося угла одеяла виднелся козлиный рог. Двуречье — не место для ставших жуткой реальностью сказаний. Откуда бы ни были троллоки, они наверняка явились из мира извне, оттуда, где были Айз Седай, Лжедраконы, и одному Свету ведомо, какие еще из сказаний менестреля ожили в тех краях. Но не здесь, не в Двуречье. Не в Эмондовом Лугу.

По пути к Лужайке некоторые окликали Ранда от развалин своих домов, спрашивали, не нужно ли ему помочь. Даже если кто-то оказывался совсем близко, даже если шел рядом с ним, он все равно почти не слышал никого, — лишь приглушенный шепот звучал в его ушах. Не вдумываясь в слова, он старался отвечать, что помощь не нужна, что и сам справится. Ранд едва ли замечал, когда его оставляли в покое, кто с встревоженным лицом, кто с обещанием прислать к нему Найнив. В голове у него билась одна мысль, лишь об одном он разрешил себе думать. Бран ал'Вир сможет что-то предпринять и поможет Тэму. Юноша старался особенно не рассуждать о том, как именно. Но мэр сумеет что-нибудь сделать, что-нибудь придумает.