Шрифт:
Произошло это при следующих любопытных обстоятельствах.
Утром, в девять ноль-ноль, как и было предусмотрено расписанием, рядовой Червоненков сменил своего товарища, несущего дежурство у трапа одного из иностранных судов, носящего сложное, состоящее из трех слов название. А часом позже к солдату подошел человек в форме железнодорожника. Оглядевшись, он предложил ему сделку. Она заключалась в следующем. Рядовой Червоненков получает из рук в руки полторы тысячи рублей в новом исчислении. В обмен на это ему… не нужно ничего делать. Только отвернуться от трапа на одну минуту. И всё. Собственно, это даже нельзя было назвать делом.
Рядовой Червоненков подумал и согласился. Он положил в карман полторы тысячи и отвернулся. Когда он повернулся снова, причал был пуст. Рядовой Червоненков сменился с дежурства и пошел в казарму.
А вскоре у трапа парохода, носящего сложное, составленное из трех слов название, остановилась машина. А ещё чуть позже с трапа сошел человек в форме железнодорожника. У него было очень озабоченное лицо. Ему ведь предстояло теперь объяснить немало интересного тем, кто ждал его внизу, в машине. Начиная с того, где он научился так выгодно обделывать дела, и кончая тем, откуда у него железнодорожная форма.
Для рядового же Червоненкова вся эта история кончилась тем, что он был, во-первых, представлен к награде, а во-вторых, получил право на внеочередной отпуск домой сроком на десять суток. Не считая дороги. Поэтому-то его друг и земляк Юрий Копыляк и разбудил товарища так рано.
Николай медленно натягивал сапоги, а Юрий растерянно рассматривал возвращенное письмо.
— Ты что ж это? — наконец сказал он. — Письмо передать жалко?
— Чудак ты, — сказал Николай. — Что мне, письмо жалко передать? Только я не еду.
— Не едешь? Да ну?
— Вот тебе и «да ну». Ночью приказ пришел — усилить наблюдение. Понял?
— А-а… — растерянно протянул Копыляк. — Ну, если ночью…
Вздохнув, он повертел письмо и спрятал его в карман.
— Единственное, что утешает меня, — сказал Сторожев прочитав Волкову донесение о случае со стариком и бережно спрягав бумажку, в карман, — так это то, что теперь я знаю точно — он пока ещё здесь. Не ушел…
Сторожев и Волков, в дождевиках я фуражках со спущенными ремешками стояли на молу, там, где базировались пограничные корабли. Было ветрено, в заливе белели барашки.
— Да, — сказал Волков. — Это-то так…
Волков был скептиком. Он не любил предположений. Синица в руках лучше журавля в небе — вот истина, которой он твердо придерживался.
— А знаете, — сказал вдруг он. — Мне кажется, что там его уже нет.
— Где — там?
— В порту. И ещё готов ставить что угодно, но он… вернулся сюда. Здесь он знает каждый камень, каждый выступ берега.
Сторожев долго молчал. Потом посмотрел на Волкова и улыбнулся.
— Что же вы поставите? — сказал он.
— Предлагайте, — помолчав, ответил Волков. Сторожев снова замолчал.
— Нет, — наконец сказал он. — Не буду.
Сторожев знал, что Волков никогда зря не спорит.
Под водой
— Посмотрите, какой закат!
Две женщины на пустынном морском берегу остановились.
— Да, — задумчиво сказала Нина Васильевна. — Сколько ни хожу я здесь, и каждый раз не устаю любоваться. Красиво до удивления…
Длинное гулкое морское побережье, влажные камни, розовато-желтый закат.
Обе они — и Нина Васильевна Соловьева, жена начальника погранзаставы, и её подруга, Анна Сергеевна Зябликова, жительница поселка, — любили этот уголок побережья, часто бывали здесь.
— Пора идти… — Нина Васильевна с сожалением отвернулась от моря и вдруг удивленно вскрикнула.
— Смотрите! — Анна Сергеевна схватила подругу за плечо, как-то странно, испуганно глядя туда, на море. Нина Васильевна мгновенно обернулась. Там, появившись из-за больших камней, входил в воду водолаз.
Не говоря ни слова, женщины кинулись к заставе.
Дежурный по заставе капитан Платонов едва успел выслушать взволнованных женщин, когда раздался телефонный звонок.
— Дежурный по заставе слушает.
— Примите сообщение… Морским пограничным кораблем в сорок первом квадрате обнаружена цель. На запрос «свой — чужой» не отвечает. Медленно передвигается в наших территориальных водах. Недалеко от побережья. Видимо, иностранная шхуна. Из-за густого тумана обнаружение нарушителя осложняется.