— При условии усиленного, а не ленивого питания вы, полагаю, через несколько дней уже встанете на ноги, — проговорила незнакомка, — а сейчас вам, возможно, удобнее было бы надеть на себя еще какое-то платье…

Мэт все продолжал взирать на прекрасную незнакомку, но внезапно он понял: он стоит пред ней нагой! Лицо его покрылось пунцовой краской, он метнулся к кровати, схватил одеяло, обернулся им, точно плащом, и скорее упал, нежели уселся на постель.

— Я прошу у вас прощения за свое… Я имею в виду, я… То есть я, конечно, не ожидал… Я… Я… — Наконец ему удалось вздохнуть. — Я прошу извинения за то, что вы обнаружили меня в подобном виде!

Он продолжал ощущать, как горят его щеки. Мэту на мгновение захотелось, чтобы Ранд, кем бы он теперь ни был, или хотя бы Перрин оказались здесь и дали ему дельный совет. Юноше они всегда представлялись чрезвычайно галантными кавалерами. Даже те девушки, которые знали, что Ранд с Эгвейн сговорены, не могли от него глаз отвести, а медлительная любезность Перрина казалась им деликатной и привлекательной. Мэт же, как бы он ни старался, пред девушками всегда ухитрялся выставить себя дураком. Вот и теперь то же самое!

— Я бы не должна была посещать вас, Мэт, столь нежданно, ибо я нахожусь в… в Белой Башне, — она улыбнулась, будто само название ее забавляло, — с абсолютно другой целью, но мне очень хотелось увидеть всех вас! — И вновь лицо Мэта стало красным, он еще больше закутался в плащ-одеяло, но незнакомка как будто совсем не собиралась дразнить юношу. С грациозностью более легкой, чем лебединая, она подплыла к столу. — Поднос опустошен, вы, я вижу, голодны. Этого и следовало ожидать, зная, как они обычно действуют. Но будьте уверены, вы с удовольствием съедите все, вновь для вас принесенное. Вы удивитесь тому, как скоро вам удастся вернуть свой вес и восстановить силы.

— Простите, — заговорил Мэт с робостью, — но я не помню, не был ли прежде знаком с вами. Я не хотел бы обидеть вас, но вид у вас… какой-то знакомый…

Она вновь обратила на него свой взгляд и смотрела до тех пор, пока он не стал стеснительно ерзать. Разумеется, женщина с подобной внешностью имеет право быть уверенной: увидев ее лишь раз, запоминают навсегда.

— Вполне вероятно, что вы меня видели когда-то прежде, — сказала она наконец. — Только вот где — не знаю. Вы можете называть меня Селин. — Она чуть склонила голову набок; по-видимому, она считала, что Мэт должен узнать это имя.

Он же в это время стал перелистывать страницы своей памяти. Ему казалось, будто он и в самом деле должен был раньше слышать имя красавицы, но когда, где?

— Вы, Селин, наверное, Айз Седай, да?

— О нет! — произнесла она негромким голосом, вкладывая в единственное слово уйму чувств.

Тогда Мэт наконец пристальней всмотрелся в женщину, способный теперь узреть не только ее внешнюю красоту. Она оказалась стройной и, как предположил он, наблюдая ее движения, исполненной силы. Он не мог точно определить ее возраст — на год ли она старше его или на два года, а то и на все десять лет? — но морщины по ее щекам не сползали. Ожерелье дамы, собранное из полированных белых камней и переплетенных серебряных нитей, гармонировало с широким поясом ее наряда, но Мэт не заметил, чтобы на пальце Селин блестело кольцо Великого Змея. Впрочем, отсутствие сего знака не должно было его удивлять — ни одна из Айз Седай не отрицала бы вслух своей причастности к пресловутому клану, — и все-таки он удивился. Вблизи этой женщины невольно ощущались ее уверенность в себе, обладание могуществом, равным, быть может, королевской власти, а кроме того, чувствовалось еще нечто — то, что для Мэта прочно было связано с Айз Седай.

— Но вы же вовсе не послушница, верно? — Он слышал: тем полагается облачаться в белое, но ничто не заставило бы Мэта поверить, будто она носит белый наряд в силу своей принадлежности к разряду послушниц. Да рядом с нею Илэйн выглядит замухрышкой!Илэйн! Еще одно имя всплыло в памяти.

— Едва ли это так, — промолвила Седин, улыбаясь уголком рта. — Давайте лучше предположим, что я — это некто, чьи интересы сегодня совпадают с вашими. Эти… Айз Седай намерены воспользоваться вами, однако вам, я думаю, это не придется по вкусу. Я готова принять ваше отношение к сему делу. Нет нужды убеждать вас, что слава вам не помешает!

— Меня — использовать? — Едва Мэт задумался над сказанным, как нахлынули новые воспоминания — воспоминания о Ранде, так как не Мэта, а именно Ранда собирались использовать в своих целях Айз Седай. Да будь я проклят, но они использовать меня не смогут! Я верю, о Свет, они не сумеют! — Но что вы имеете в виду? — спросил он у Селин. — Я для них персона не слишком важная, и никому, кроме себя самого, я не нужен. И про какую славу вы говорили?

— Я знала, это притянет вас. Вас, а не кого-то другого!

При виде ее улыбки у Мэта закружилась голова. Он взъерошил себе волосы рукой. Одеяло соскользнуло с плеча, но он поймал его прежде, чем оно успело упасть на пол.

— А теперь слушайте! — проговорил он. — Они во мне совершенно не нуждаются! — М-да, а если им понадобится, чтобы я в Рог трубил? — Я всего лишь скромный фермер! — Они, вернее всего, уверены, будто я каким-то там манером связан с Рандом. Однако Верин говорила…Нет, не было у него уверенности в том, Верин произносила подобные слова или Морейн, но юноша догадывался: большая часть Айз Седай о Ранде вообще ничего не ведает. И Мэт поставил перед собой задачу поддерживать их неведение по крайней мере до тех пор, пока он не исчезнет из поля их зрения. — Повторяю: я обыкновенный, самый простой сельский труженик. Хочется просто кое-что увидеть на этом свете, ну и вернуться к папаше на ферму.