Ковинде, покорная и молчаливая, в белом одеянии, принесла ужин; он состоял из бледного плоского хлеба, испеченного из муки земая, и густого рагу. Эгвейн больше устала, чем проголодалась, а потому ела из чашки в красную полоску чисто механически. Сушеные перцы и бобы девушка узнала, но чье это темное мясо, интересоваться не стала. Кролик, твердо заявила она себе и надеялась, что так оно и есть. Айильцы употребляли в пищу таких тварей, при одном упоминании о которых у Эгвейн волосы бы встали дыбом или в такие кудряшки завились, каким Илэйн позавидовала бы. Эгвейн готова была об заклад биться, что Ранд даже взглянуть не осмеливается на то, что же такое он ест. Мужчины всегда привередливы в еде.

Покончив с рагу, Эгвейн растянулась возле серебряного светильника, богато украшенного чеканкой и снабженного серебряным отполированным диском, который отражал и усиливал свет. Девушка почувствовала себя слегка виноватой, поняв, что большинство айильцев по вечерам довольствовалось лишь тем светом, какой давало пламя костерков, — мало кто нес с собой лампы или масло для них, подобная роскошь имелась лишь у Хранительниц Мудрости и вождей кланов и септов. Но нет смысла сидеть при тусклом пламени очага, когда у нее есть возможность полноценного освещения. К тому же это обстоятельство напомнило девушке и еще кое-что: ночи здесь вряд ли столь разительно отличаются от дня, как в Пустыне. В палатке и так уже стало слишком тепло.

Эгвейн коротко направила, потоки Воздуха погасили очаг, и достала из седельной сумы книгу в потрепанном кожаном переплете, которую позаимствовала у Авиенды. Томик был небольшой, но толстенький, мелкий шрифт сбивался в тесные строчки — читать книгу нелегко, разве что на хорошем свету, зато носить ее с собой нетрудно — это тебе не тяжеленный фолиант! Книга называлась «Пламя, клинок и сердце» и представляла собой сборник сказаний о Бергитте и Гайдале Кейне, об Ансилане и Барашелле, о Рогоше Орлиный Глаз и Дунсинин и еще с дюжину других. Авиенда утверждала, что ей эта книга нравится из-за описанных в ней приключений и сражений. Может, так оно и есть, но во всех рассказах до единого говорилось о любви между мужчиной и женщиной. Эгвейн готова была признать, что именно это ей и понравилось — временами бурные, непокорные, а порой нежные и полные очарования сюжетные линии неумирающей любви. Во всяком случае самой себе Эгвейн в этом признавалась. Но вряд ли женщина, претендующая на звание здравомыслящей и разумной, прилюдно признается, что питает слабость к подобному чтению.

По правде говоря, читать Эгвейн хотелось не больше, чем есть. Сейчас она желала одного: принять ванну и завалиться спать, впрочем, от ванны она могла бы отказаться, но сегодняшней ночью девушка вместе с Эмис встречается с Найнив в Тел'аран'риоде. Однако там, где находилась Найнив — где-то на пути в Гэалдан, — ночь еще, может, и не наступила, поэтому надо бодрствовать.

Во время последней встречи Илэйн весьма красочно живописала зверинец, хотя у Эгвейн в голове не укладывалось, что появление Галада — веская причина для того, чтобы удирать со всех ног, точно заяц. Сама она полагала, что Найнив с Илэйн просто понравились приключения. Очень плохо то, что случилось с Суан, — нужна твердая рука, иначе их не утихомирить. Странно, что Эгвейн стала так думать о Найнив — ведь та всегда имела твердую руку. Но после того эпизода в Башне Тел'аран'риода Найнив — уже не та, с кем ей нужно бороться, противником она становилась все менее и менее.

Перевернув страничку, Эгвейн виновато поймала себя на мысли, что с большим нетерпением ожидает сегодняшней встречи с Найнив. И не потому, что та была подругой, а потому, что Эгвейн хотелось проверить, как происшедшее сказалось на Найнив, не исчез ли бесследно результат той стычки. Если Найнив опять вцепится в свою косу, то она вот эдак выгнет холодно бровь, и... О Свет, надеюсь, она усвоила урок! Ведь если Найнив ненароком выдаст меня, обмолвится о той прогулке, то Эмис, Бэйр и Мелэйн примутся, в свою очередь, с меня шкуру сдирать! И считай, что еще хорошо отделаешься, а то, неровен час, просто прогонят прочь.

Эгвейн читала, а веки ее норовили закрыться, и она смутно, как в полумраке, видела картины из рассказов в книжке. Она может быть такой же сильной и смелой, как все эти женщины — Дунсинин, или Нереин, или Мелисинде, или даже Бергитте. Сильной, как Авиенда. Хватит ли у Найнив ума попридержать язык сегодня ночью и не ляпнуть что-нибудь в присутствии Эмис?

У Эгвейн мелькнула смутная мысль, не взять ли Найнив за загривок и встряхнуть как следует. Что за глупость. Найнив ведь старше ее, и не на год-два. Поглядеть на нее, выгнув дугой бровь. Дунансин. Бергитте. Такая же сильная и твердая, как Дева Копья.

Голова Эгвейн соскользнула на книжку, и она подсунула томик под щеку; дыхание девушки становилось все медленнее и глубже.

Эгвейн вздрогнула, обнаружив, что очутилась среди огромных краснокаменных колонн Сердца Твердыни, залитого странным светом Тел'аран'риода; она вновь вздрогнула, поняв, что на ней кадин'сор. Если ее в таком облачении увидит Эмис, то Хранительнице это не понравится, и веселого для Эгвейн будет мало. Девушка поспешно сменила наряд и изумилась: ее одеждой попеременно становились то блуза из алгода с длинной шерстяной юбкой, то великолепное платье из тканого золотом синего шелка. Наконец на ней осталось айильское одеяние, довершенное ее костяным браслетом из резных язычков пламени и ожерельем из золота и поделочной кости. Давненько у Эгвейн не бывало подобных колебаний.

Какое-то время девушка подумывала, не уйти ли из Мира Снов, но подозревала, что сейчас сама крепко спит в своей палатке. Очень вероятно, что тогда она очутится в своем собственном сне, а она еще не всегда умела определять его и осознавать себя в нем; не имея же нужных навыков, можно и не возвратиться в Тел'аран'риод. И никак нельзя оставить Найнив наедине с Эмис. Кто знает, чего наговорит Найнив, если Эмис ее разозлит? Когда появится Хранительница, Эгвейн просто скажет, что и сама только что оказалась тут. Раньше Хранительницы всегда чуточку опережали Эгвейн или появлялись в тот же момент, но наверняка Эмис не придаст этому значения и поверит, что оказалась здесь второй.