— Ну и ну! И вы так и пойдете с этим к вашим нанимателям, кто же вам поверит!

Он одобрительно посмотрел на нее, хорошо соображает, идет с ним параллельно, не надо ничего разжевывать и повторять.

— Именно поэтому я вышел на Примаковых.

— Вы хотите сказать, что взрыв был в их квартире не случайно и что убить хотели именно супругов Примаковых?

— А что, вы и там уже успели побывать? Надежда Николаевна, я уже предупреждал вас, что это неосторожно.

— Вы прямо как муж говорите, — поскучнела Надежда.

— Трудновато вашему мужу с вами приходится!

«Не ваше дело, — подумала Надежда, — с Сашей я как-нибудь сама разберусь!»

— Так в чем же ваша проблема? Вы зашли в тупик, не знаете, почему хотели убить Примаковых?

— Да, на первый взгляд, их убивать не из-за чего, а между тем Мастер весьма квалифицированный специалист.

— Так найдите этого Мастера и спросите у него, кто его Заказчик.

— Трудно его найти, почти невозможно, но я попробую. Легче искать того, кто заказал убийство Примаковых, тем более что там какая-то путаница. Хозяина квартиры избили, но не до смерти.

— Это случайность, а Мастер ваш — лох, если не проверил все как следует!

— Да, такие ошибки не прощаются, и есть у меня сильнейшее подозрение, что живым Мастера я не найду.

К скамейке, на которую они присели, подбежала бездомная собачонка.

Встретившись глазами с Надеждиным собеседником, она взвизгнула и побежала прочь, тихонько поскуливая.

— Слушайте, оставьте в покое животных наконец! — не выдержала Надежда.

— Вам что, доставляет удовольствие их мучить? Так, простите, это признак нездоровой психики. Вы в детстве крылышки мухам не обрывали? А птичек из рогатки не постреливали?

— Послушайте, даю вам честное слово, что ни разу не ударил и не сделал больно ни одному животному. Просто они чувствуют дискомфорт, это сильное поле, им не нравится.

— А хотите, я вам скажу, зачем вы ко мне пришли? — развеселилась Надежда. — У вас не получилось разговора с тетей Нюрой Примаковой. Вы напугали ее кота, и она выгнала вас вон! И никакой гипноз не помог!

— Честно сказать, что-то вроде этого.

— Что я вам могу сказать? Тетя Нюра старушка безобидная. Комнату свою завещала племяннику Олегу, так что соседи не могут претендовать. Хотя сосед у нее с приветом, ее кота ненавидит, гадости всяческие делает. Но родственников у нее, кроме племянника, нет ни души, это точно.

— Ну что ж, спасибо и на этом. Всего доброго, мы еще встретимся, — он пошел к метро.

— Надеюсь, — сказала самой себе Надежда, глядя ему вслед.

Марина Примакова открыла дверь реанимационной палаты, но на кровати, где раньше лежал муж, теперь находился совершенно другой больной. Сердце глухо ухнуло вниз.

— Оленька, а где же мой муж, что с ним?

— А его в палату перевели.

— Как в палату? Ему что, лучше стало? Он в себя пришел? Оля замялась.

— Да не то чтобы лучше… Вы пройдите во вторую палату или врача дежурного подождите.

Марина побежала во вторую палату. Муж лежал на кровати у двери, повязку с головы сняли, остался только пластырь и желто-фиолетовый синяк. Глаза его были открыты и неподвижно смотрели в одну точку. Марина окликнула его шепотом и помахала рукой перед глазами. Он не шевельнулся. Тогда она бросилась в ординаторскую. Дежурный врач Инна Борисовна сидела за столом и что-то писала.

— Здравствуйте, я — жена Примакова. Его в палату перевели, но ведь ему не лучше.

— Да, не лучше, но у нас тут хирургия. Рана зажила, состояние стабилизировалось, вот заведующий и распорядился.

— А что же дальше с ним будет? — Когда же он в себя придет? Врач помолчала.

— Понимаете, это все очень сложно. Его надо специально обследовать.

Может быть, поможет операция, а может быть, само восстановится все, только я бы на вашем месте не очень надеялась.

— А операция — очень дорогая?

— Да, очень, только я повторяю, вряд ли она поможет.

— Так, значит, вы его можете выписать?

— Да, я же сказала вам, что у нас хирургическое отделение.

— Понимаете, — голос у Марины срывался от отчаяния, — я же не могу его забрать.

Врач посмотрела на нее с плохо скрытым презрением.

— Вы… не смотрите на меня так, мне просто некуда его… дома у нас нет… пожар был! — Марина уже плакала навзрыд.

— Поговорите завтра с заведующим, пока, наверное, подержат его здесь. А потом переведут в другое отделение.

Марина пошла опять в палату. Муж по-прежнему смотрел на нее пустыми глазами. Неужели он совсем ничего не чувствует? Помнит ли он, что с ним произошло, расскажет ли когда-нибудь? Олег Примаков лежал неподвижно, последнее воспоминание отпечаталось в его мозгу.