– Простите, если я вас задела, милорд. Я понимаю, что должна помнить свое положение в доме. Больше я не буду вас задерживать, милорд.

Она повернулась и поплыла дальше по коридору, говоря себе, что впереди у нее замечательная встреча. Ее спасителю нет дела до того, каков ее статус в доме, хорошая ли она гувернантка, умная ли она. Все, чего он хочет – это ее тело. Простенько и мило, никаких сложностей, дурацких предположений или ожиданий. Только горячее, похотливое совокупление, простое и ясное. И она была готова это ему дать.

Глядя на сочные бедра уходящей мисс Уэст, Стил отругал себя за резкость, но он не желает, чтобы она заботилась об этом Литтлтоме. При мысли о том, что в его доме эти двое будут украдкой обмениваться взглядами, ловить момент, чтобы соприкоснуться, делиться тайными мечтами… Стилу это было совершенно не нужно.

Неужели нынешняя прислуга не знает, что в доме такие связи запрещены? Наверное, у них слишком кружится голова, чтобы об этом беспокоиться. Его переполняло отвращение. Любовникам нет дела до окружающих!

Почему люди не могут удовлетворять свои животные инстинкты так, чтобы не нарушать повседневную жизнь других? Как собирается делать он. Сегодня ночью. Он найдет ту порочную вдову и удовлетворит свой голод. Тогда он перестанет обращать внимание на точеные бедра гувернантки, или на то, как вздымается ее грудь, когда она вздыхает, или на то, как от нее приятно веет вереском, когда она проходит мимо. И уж точно он перестанет изумляться, как золотятся у нее волосы, когда солнце светит в окно салона или гадать, так ли на ощупь приятна ее грива, как это кажется глазу. И уж конечно, ему не будет никакого дела до ее нежности к галантному учителю, пришедшему ей на помощь.

Стил улыбнулся. Он может быть очень убедительным, если захочет. И почему-то он не сомневался, что порочная вдова не станет возражать. Она слишком пылкая женщина, чтобы говорить «нет» маленькому, невинному удовольствию.

– Дьявол меня побери, – пробормотал он, поняв, что от одной только мысли о вдове его член набухает.

Черт, он же заместитель генерального прокурора Англии, он должен уметь контролировать беспутное тело!

В последние восемь лет он научился чертовски хорошо управлять своими эмоциями. Да уж, хорошо… То, что он делал минувшей ночью, наплевав на всякий контроль, – это было несвойственное ему безрассудство.

В размышления ворвалась пугающая мысль: что, если она забеременела от него? Он покачал головой. Видимо, леди приняла меры. Или она слишком стара?

Эту мысль он отбросил: если вдова не беспокоится, то и ему незачем. Он для нее незнакомец, кажется, она не заботится о будущих осложнениях. Вообще-то она очень быстро с ним простилась.

Его любопытство возбудилось не меньше его мужской плоти. Стил не мог дождаться, когда же увидит порочную вдову и утолит обе страсти.

– Спокойной ночи, мисс Уэст, – пробормотал Сет. Он лежал, укутанный одеялом, глаза ярко блестели, щеки раскраснелись. Сидящая рядом Абигайль положила руку ему на лоб – лоб был горячий.

– Сядь-ка, Сет.

Мальчик наполовину выбрался из-под одеяла и сел. Абигайль просунула руку в распахнутый ворот ночной рубашки. У мальчика был жар.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Абигайль, стараясь сдержать беспокойство в голосе.

– Хорошо, – промямлил Сет. – Только голова немного болит..

Абигайль вглядывалась в его лицо, пытаясь догадаться, что вызвало жар.

– Больше ничего не болит?

– Живот побаливает.

Абигайль вспомнила, что за обедом Сет почти ничего не ел. Феликс рассказывал историю, которую вычитал в книге, Абигайль было очень интересно, и она подумала, что Сет тоже увлекся, поэтому забыл о еде. Теперь она не была в этом уверена.

– Я сейчас вернусь.

Абигайль встала и побежала по коридору, она сказала встреченному лакею, что у Сета горячка и чтобы персонал был готов, если что-нибудь потребуется. Потом пришла на кухню и сказала, чтобы Сету принесли воду с лимоном и сахаром, а сама взяла чистые тряпки и тазик с холодной водой.

Вернувшись в комнату мальчиков, Абигайль убедилась, что Сет в плохом состоянии: глаза потускнели, веки тяжелые. Мальчик выглядел таким жалким, что Абигайль была готова заплакать. Она раздела Сета и стала обтирать горячую кожу мокрыми тряпками в надежде убавить жар.

Феликс оторвался от книжки, которую читал лежа в кровати.

– Что-то случилось?

– У Сета горячка, – спокойно ответила Абигайль.

– Горячка! – Полуприкрытые глаза Сета распахнулись.

– Не стоит волноваться, мы с ней справимся, – успокоила Абигайль скорее себя, чем мальчиков. – Меня учил доктор Майкл Уиннер, лучший детский врач в Лондоне. Я знаю, что делаю.