В голове тут же возникли картины, что она может для него сделать. Стил поперхнулся.

– У вас все нормально? – Абигайль подошла ближе.

– Да. – Нужно бежать, срочно! – Я должен лечь в постель.

– Мне пойти с вами?

«О Господи! Это уж слишком!» – испугался Стил. Он почти бегом кинулся из комнаты.

– Как-нибудь в другой раз!

Выскочив за дверь, Стил готов был биться головой о стену от своей глупости. В другой раз? Размечтался!

Что касается его и мисс Уэст – другого раза не будет. Разве что в другой жизни.

Может, в конечном счете, смерть не такая уж плохая штука?

Мистера Патрика Девоншира проводили в приемную, обставленную дорогостоящей чиппендейловской мебелью и великолепными произведениями искусства, достойными украшать особняк герцога.

Но рыжий мясистый человек, сидевший в роскошном кресле у камина, не был герцогом. Несмотря на то, что выглядел он цивилизованно, это был один из худших лондонских подонков. Князь тьмы преступного мира, которого враги неспроста прозвали Люцифером.

Патрик проглотил ком в горле. Он задолжал Люциферу Лаверти больше тысячи фунтов вдобавок к тому долгу, который никому не удастся с легкостью возместить. Он еще оставался в живых только благодаря плану, который он состряпал, чтобы и дяде отомстить, и с главой преступников расплатиться пятикратно.

У Патрика вспотели подмышки, сбилось дыхание. Он пожирал глазами темнокожего головореза, стоявшего у окна, у которого кулаки были размером с голову. Свистящий звук привлек внимание Патрика к жилистому мужчине, сидевшему на столе в углу: он махнул в воздухе ножом, показывая Патрику, как перережет ему горло. Патрик задохнулся от страха, хоть и понимал, что мужик его просто запугивает.

Главный преступник оторвался от газеты и посмотрел ледяными голубыми глазами. Патрик увидал в глазах Люцифера ум и жестокость и понял, что одного кивка этого человека будет достаточно, чтобы он стал колотить в дверь смерти и умолять, чтобы его впустили.

– Смотрите, кто пришел, – протянул Люцифер Лаверти. У него был выговор простолюдина.

До Патрика доходило много слухов о происхождении Люцифера, но он предпочитал верить, что тот родился в борделе и его вырастили шлюхи. Такая история давала Патрику чувство превосходства над злодеем и… приятно щекотала нервы, поскольку Патрика воспитывали гувернантки, которых он по очереди соблазнял, а потом увольнял; ему доставляло глубокое удовлетворение, что работающие женщины не могли ответить отказом.

Глава преступников даже не приподнялся со стула.

– Одна из божьих коровок мадам Шантал.

Жилистый мужик хихикнул, головорез у окна заржал. Патрик прикусил изнутри щеку. Что ж, если ему приходится страдать из-за того, что он понравился какой-то вшивой шлюхе, виконт Бенбрук и за это ответит.

Патрик улыбнулся и наклонил голову.

– Мне говорили, что моя внешность более чем приятна дамам. – Он сделал паузу. – Тем, которым не надо платить.

Люцифер прищурился.

– А у тебя есть шарики в голове. – Бандит смял газету. – Ты при свете дня напал на заместителя генпрокурора Англии.

– Я на него не нападал, – уточнил Патрик. – Я отправил ему послание для передачи моему дорогому дядюшке.

Лицо Люцифера было непроницаемо, как гранит.

– Если хоть один ошметок дерьма коснется меня или моей сети, ты пожалеешь, что убрал свою задницу из Индии.

– Я уже говорил, к вам не тянется ни одной ниточки. Никто не знает, что вы стояли за каретной аварией, в которой погибли мой кузен с женой. У вас нет мотива, нет связи.

Улыбка Люцифера была ужасна.

– Кроме тебя.

У Патрика взмокла шея.

– Без меня вы не получите ни фунта из той тысячи, которую я занял.

– Ты занял только тысячу? – Люцифер поднял бровь.

– Оговорился. Пятикратно от того, что я занял, плюс моя вечная благодарность.

У Люцифера довольно блеснули глаза. Даже когда Патрик с ним расплатится, он навсегда останется в долгу у Князя воров.

Люцифер жестом пригласил Патрика сесть в кресло напротив.

– Чего я не понимаю, так это почему ты просто не убил старого козла и мальчишек. И делу конец.

Патрик покачал головой:

– Я хотел, чтобы Бенбрук страдал так же, как он заставил страдать меня. Пусть узнает, что такое страх и бессилие… и понимает, что ни черта не может сделать, чтобы остановить эту казнь.

– Я думал, ты никогда не встречал этого человека.

– Нам не надо было встречаться, чтобы он разрушил мою жизнь. А теперь я просто отвечаю ему тем же.

Патрик кипел от ненависти.

– Он подверг моего отца остракизму без достаточных причин, отрезал его от всего и вся, пока отец не почувствовал, что ему осталось только уехать в ад, в Индию. Через месяц мать умерла от одной из их мерзких болезней. После этого отец умолял о прощении, умолял разрешить ему вернуться. Но Бенбрук предупредил, что нам не достанется никаких денег, общество нас не примет и мы не найдем места, которое могли бы назвать своим домом.