Шрифт:
– Это еще ничего. Вы бы посмотрели, что делается в кухне, в гардеробной.
– Да? Что же?
– Идите сюда… – кивнул Ретт. – Хочу, чтобы вы сами убедились.
Батлер подошел к стене, с которой были сняты картины, показал Перкинсону пятна сырости на обоях, потом направился к двери в коридор.
– Пусть вам за все заплатят. Тут пахнет не одной тысячей долларов, можете мне поверить, – проговорил юноша, как бы сочувствуя Батлеру.
– Идите сюда, идите… Я вам еще не все продемонстрировал!
– Нет, – отмахнулся Ален. – Меня это уже больше не касается.
Ален подошел к книжному шкафу, взял наугад какую-то книгу и уже другим тоном заметил:
– Очень старая книга. И какая тяжелая! Сколько ей?
Батлер недоуменно посмотрел на молодого человека.
– А-а, эта… – До него дошло, о чем спрашивал его Ален. – Эта книга привезена из Европы…
– Какого года издание?
– Этой книге не то двести лет, не то все четыреста… Посмотрите на обложку, это готическая вязь. Древне-германский язык..
– Неплохо! – оценил Перкинсон. – Я бы не отказался такую приобрести. Так, знаете, для солидности…
– Вряд ли вы найдете их в продаже. Мне дал ее мой друг, он – ужасный библиофил…
Перкинсон вдруг хлопнул себя рукой по лбу.
– Да-а, я же хотел позвонить… Простите. Ко мне туда, наверх, должен был прийти один приятель… и…
– Сейчас? – Батлер посмотрел на часы. Было уже далеко за полночь.
– Вы знаете, именно сейчас! – кивнул Ален. – Так я воспользуюсь услугами вашего аппарата, вы не станете возражать?
– Звоните! – махнул рукой Батлер. – Только, по-моему на телефонной станции уже все спят…
– Мистер Батлер, вы же только что сами звонили, помните? Не волнуйтесь, мне приходится частенько вести ночной образ жизни. Я распорядок работы телефонисток изучил досконально…
С этими словами Ален прошел в кабинет и принялся крутить ручку телефона, прижав трубку к уху плечом. Батлер отошел от двери, присел на кончик кресла и переплел пальцы у себя на колене.
– Черт, вы правы, мистер Батлер! – заметил молодой человек. – Эти девицы заснули… Ничего, придется их разбудить…
Он снова и снова крутил ручку, пока на его требовательные звонки кто-то не отозвался.
– Алло! – обрадованно закричал Ален и победно посмотрел на Батлера, – дайте квартиру мистера Джона Смолла. Да, именно сейчас, среди ночи! Да!!! Алло? Джонни, это ты? Как там, Френк не заглядывал? Нет? А есть Люси? Позови-ка ее сюда!
Ален отставил трубку от уха. Батлеру было слышно, как на другом конце провода играет музыка.
– Привет, – произнес Ален. – Кто у тебя там? Монди заглядывал? Да? Скажи, чтобы ко мне не приходил. В случае чего я сам зайду.
Батлер поднялся, походил вокруг, потом опустился в кресло рядом с окном и стал ждать, когда Ален либо вернется, либо простится и уйдет. Но Перкинсон все еще стоял у телефона. Он снова крутил ручку вызова телефонистки. Батлер увидел, что юноша задержал взгляд на картине, висящей рядом на стене.
У молодого человека вздрогнули плечи. Потом Ален посмотрел на Ретта и встретился с ним взглядом.
– Сейчас уйду, – кивнул Ален Батлеру.
– Я надеюсь… – чуть слышно процедил Ретт.
– Мадемуазель, я вас попрошу еще об одной услуге! – уже говорил Перкинсон…
Батлер отвлекся. Он с тоской вспомнил давнюю крестьянскую пословицу о том, что нельзя свинью пускать за стол, иначе она заберется туда с ногами.
– Алло? Моника? – сказал Перкинсон в трубку. – Привет, это Ален! А кто же еще? Ты не раздумала ехать завтра в Сент-Моррис? А когда решишь? Я перезвоню! Если поедешь ты, я тоже поеду. Ну ладно, – вздохнул Ален. – Да, один, один, дурочка! Что, не хочешь? Я думаю, зря! В общем, надеюсь, что мы еще увидимся!
Юноша немного помолчал.
– Это все безумно интересно, но нам надо заканчивать разговор, моя милая… Да-да, заканчивать… Если хочешь, мы сможем его продолжить в Сент-Моррис! Нет. Ну ладно, ты сама себе враг… Ну пока…
Ален отнял трубку от уха с явным намерением положить ее, однако, его рука застыла на полпути.
– Эй, ты еще слушаешь? – снова закричал в трубку Перкинсон. – Ну что, может быть, решила? Долго думаешь! Как, недолго? Прошло уже, – он посмотрел на настенные часы, – целых четыре минуты! Что? Хочешь мне перезвонить? Нет! Сюда звонить нельзя.
Ален снова посмотрел на картину.
– Артур Маккоен! – вдруг сказал он. – Нет, это я не тебе!
Последние слова юноша произнес в телефонную трубку.