–  Может быть. Я рассказал, что видится мне, но я далеко от гущи событий и многого могу не заметить.

–  Если хоть часть твоих слов правдива…

Сомнения и надежда не прекращают борьбу между собой, пока между ними не вклинивается вера. Не волнуйся, Борги, первое же ничтожнейшее событие, которое можно будет истолковать в защиту моих объяснений, поможет тебе. Нужно только немного подождать.

–  Она не готова к выбору, который ты ей предлагаешь. Пока не готова. И если будешь настаивать, попросту сломаешь девушку. Тебе это нужно?

Рыжая голова мотнулась из стороны в сторону.

–  Тогда придется успокоиться и потерпеть.

–  Долго?

Не думаю. Роллена - умная девочка, ей нужен только подходящий случай. Не горюй, все случится быстрее, чем может показаться. К тому же… Посмотри на пример герцога: если бы он не торопил события, у него были бы все шансы жить сча-i тливо.

Борг поднял на меня странно напряженный взгляд:

–  Кстати о герцоге. Он просил тебе кое-что передать.

Пальцы рыжего скользнули за отворот рукава, достали оттуда сложенный и запечатанный воском листок бумаги и протянули мне.

Герб Магайона на неповрежденном оттиске. Никто не пытался узнать содержимое записки? Чудеса, да и только!

«Завтрашний рассвет в сестрином саду будет дивно хорош».

Хм. Он все же не забыл нанесенную обиду… Жаль, но ничего не поделаешь.

–  Это то, о чем я думаю?
– уточнил Борг.

Можно было бы соврать, придумать какую-нибудь небылицу, но уж кому, как не рыжему, знать слово в слово, чем закончилась моя беседа с герцогом?

–  Да.

–  Пойдешь?

–  Не прийти было бы… неуважением к противнику.

–  Тебе не обязательно это делать. Ты был при исполнении

и…

–  А что сделал бы ты на моем месте?

Рыжий помолчал, сплетая и расплетая пальцы, потом хмыкнул:

–  Все будут рвать и метать.

–  Пусть. О записке знает кто-нибудь, кроме тебя? Движение подбородка, не требующее разъяснения.

–  Хорошо. Тогда и тебе лучше забыть. Карие глаза сердито сощурились.

–  Ну, если не хочешь забывать… Поможешь разжиться шпагой?

Роса была повсюду - на камнях мостовой, на траве, на ли-

стьях розовых кустов, в ажуре кованых прутьев, даже калитка была покрыта крохотными капельками, тускло мерцающими в свете наступившего, но пока не проснувшегося утра.

–  Сколько тебе понадобится времени?

–  Смотря для чего.

–  Для того чтобы победить, конечно же! Я посмотрел на Борга и честно сказал:

–  Не знаю. А что, есть опасность не успеть?

–  Она есть всегда,- слегка поучающе буркнул рыжий.- Кто знает, может быть, герцог что-то подстроил, и, как только ты вынешь шпагу из ножен, набежит стража и… Всякое бывает.

–  Но пока все тихо?

Он шумно втянул носом сырой воздух, как будто мог не хуже сыскной собаки унюхать присутствие чужаков.

–  Пока да.

–  Тогда давай исходить из существующих обстоятельств. Сейчас рядом с садом и на улицах поблизости никого нет. Как быстро стража сможет добраться до места поединка?

–  Четверть часа, если поторопится.

–  А она будет торопиться с утра пораньше? Борг ухмыльнулся и покачал головой:

–  Нашел дураков!

–  Тогда уж четверть часа у меня точно в запасе. Думаю, этого хватит при любом раскладе.

–  Пожалуй.

–  Будешь ждать?

–  Если ты не против.

–  Здесь?

–  Да. Заодно присмотрю за подходными путями. И учти: не позже, чем через полчаса, хочешь или нет, но я пойду тебя искать.

–  Договорились.

Я толкнул калитку, разумеется, не запертую на засов, а рыжий остался на улице, предусмотрительно заняв укромное место в объятиях розовых кустов, пробивающихся сквозь решетку ограды.

За всю жизнь я провел так мало дуэлей, что их можно было бы сосчитать по пальцам. Сначала панически боялся покалечиться или умереть, а потом, когда понял, что могу быть неу-

язвимым для стальной угрозы, желание драться отпало вовсе. И действительно, какой смысл защищать мнимую честь, если заведомо уверен в победе? Рано или поздно попросту перестаешь замечать чужие нападки. Но наступившее утро сдавливало сердце тревожными тисками,

Собственно, я не рассчитывал, что Магайон после всего случившегося вспомнит о нашей перебранке, а тем паче окажется настолько легкомысленным, что пришлет приглашение на поединок. Даже более того: еще задираясь в герцогском доме, я искренне верил, что никакой дуэли не будет, ведь человек, находящийся под влиянием чужой воли, обычно, освобождаясь, начинает вести себя иначе, перечеркивая прошлое. Он не должен был так поступить, у него не было ни малейшего повода… Но все же на бумаге появились несколько слов, решающих нашу общую судьбу. Почему?