Шрифт:
— У нас уже достаточно суматохи, Линк. Проводите мистера Перуджи, — тихо проговорил Хеллстром.
Они выходили торопливо, Перуджи в явном замешательстве. У него сложилось безошибочное впечатление, что Фэнси была готова опрокинуть его на спину и оседлать прямо на месте!
Хеллстром подождал, пока закроется дверь за Крафтом и Перуджи, затем повернулся и вопрошающе посмотрел на Фэнси.
— Он готов, — сказала она.
— Фэнси, что ты делаешь?
— Домашнюю работу.
Хеллстром неожиданно отметил, как пополнели ее щеки, как растянули ее плечи ткань халата. Он сказал:
— Фэнси, ты собираешься стать Праматерью?
— После Тровы у нас не было ни одной, — ответила она.
— И ты знаешь почему!
— Вся эта чепуха о том, что Праматерь возбуждает!
— Это не чепуха, и тебе это известно!
— Некоторые из нас думают иначе. Мы полагаем, что Муравейник способен роиться и без Праматери, и это может привести к катастрофе.
— Фэнси, ты полагаешь, мы плохо знаем свое дело? Муравейник должен воспроизвести еще по меньшей мере десять тысяч работников, прежде чем результаты станут заметными.
— Они заметны уже сейчас, — сказала она и потерла рукой об руку. — Кое-кто из нас уже чувствует их.
Комментарий к фильму: «В фильме показана клетка насекомого, развитие яйца и, наконец, появление гусеницы. Какая поразительная метафора. Мы появляемся из тела родителя, дикие создания, называемые людьми. Смысл метафоры, однако, гораздо глубже. Она говорит о том, что мы должны готовиться к нашему появлению. Мы незрелые на этой стадии, наши нужды подавляются подготовкой к зрелости. И мы появляемся, чтобы занять свое место на поверхности Земли. Когда мы достигаем зрелого возраста, то мы едим, чтобы жить, а не для того, чтобы расти».
Телефон звонил долго, прежде чем Шеф взял трубку.
Перуджи сидел на краю постели, возвратившись в мотель после совместного с Хеллстромом ленча. Ленч был крайне разочаровывающим: никаких признаков Фэнси, все предельно формально и скучно, в гостиной старого здания, и никакого проявления интереса к его наживке, касающейся изобретений. Шефу не понравился отчет.
Голос Шефа звучал тревожно и четко, несмотря на долгую задержку. Старик не спал, но, будучи занят, не хотел прерываться даже для того, чтобы ответить тому, что он часто называл как «этот инструмент из преисподней».
— Я говорил вам, что позвоню, как только вернусь, — сказал Перуджи.
— Откуда вы звоните? — спросил Шеф.
— Из мотеля, а что?
— Вы уверены, что линия не прослушивается?
— Да, я проверял.
— Все-таки шифровать надежнее.
Перуджи вздохнул и включил устройство. Вскоре он услышал голос Шефа, измененный шифровальным устройством.
— Так что вам удалось выяснить? — спросил Шеф.
— Они не реагируют на мой намек о металлургии и новых изобретениях.
— Вы высказали предложение?
— Я сказал, что знаю кое-кого, кто заплатит миллион за обещающее новое изобретение в этой области.
— Они не клюнули?
— Нет.
— Совет начинает на меня давить, — сказал Шеф. — Мы скоро должны начать действовать.
— У Хеллстрома должна быть цена! — сказал Перуджи.
— Вы полагаете, что, если поднять ставку, он клюнет?
— Полностью не уверен. Но что бы мне хотелось, так это послать Джанверта и, может быть, Мэрли в южную часть долины Хеллстрома и поискать там следы Карлоса и Тимены. У меня предчувствие, что они могли пойти с юга. Там много деревьев, а вы знаете, каким осторожным был Карлос.
— Вы никого туда не пошлете.
— Шеф, если мы…
— Нет.
— Но если мы надавим на Хеллстрома с этой стороны, то сможем заполучить его за меньшую цену. Мы можем все это проделать быстро и быть готовы к действию, как того желает Совет — ну, вы же знаете, какими они бывают, если что-либо кажется им подозрительным.
— Я сказал нет!
— Тогда что вы хотите от меня?
— Что вы видели на ферме Хеллстрома?
— Не многим больше, чем вчера.
— Уточните.
— В определенном смысле все обычно. Слишком обычно. Ни смеха, ни улыбок; все очень серьезные и, скажем, преданные. Да, это слово самое точное — преданные. Это необычно. Они напомнили мне коммуну на ферме Чикома, трудящуюся в предвкушении сбора хорошего урожая.
— Не думаю, что мы найдем коммунистов на этом дровяном складе, — сказал Шеф, — но об этом следует помнить, если нам потребуется покрыть себя славой. Однако дело гораздо более серьезно, чем вы себе представляете.