– Но под чей?

– Да. Вот в чем вопрос, верно? – Линли уставился на столешницу, испещренную множеством отпечатков кофейных кружек которые сплетались в забавный узор. – Что же именно произошло? – спросил он у Макаскина.

– Эта девушка, Мэри Агнес Кэмпбелл, обнаружила тело в шесть пятьдесят сегодня утром. Нам позвонили в семь десять. Туда мы добрались в девять.

– Почти через два часа?

Вмешался Лонан:

– Из-за вчерашней метели занесло все дороги, инспектор. От ближайшей деревни до Уэстербрэ пять миль, и еще ни одна дорога не была расчищена.

– Ради бога, на кой черт лондонской труппе понадобилось тащиться в такую глухомань?

– Франческа Джеррард – вдова и владелица Уэстербрэ – сестра лорда Стинхерста, – объяснил Макаскин. – По всей видимости, у нее были большие планы – хотела превратить поместье в шикарную сельскую гостиницу. Оно стоит как раз на берегу Лох-Ахиемор, и я полагаю, хозяйка решила, что это весьма романтичное место для отдыха. Мечта новобрачных. Ну, сами знаете все эти штучки. – Макаскин скорчил брезгливую гримасу, вдруг сообразив, что подобные речи пристали рекламному агенту, а не полицейскому, и поспешно закончил: – Она сделала там кое-какой ремонт, и, как я разузнал сегодня утром, Стинхерст привез своих людей в качестве «пробных» клиентов, чтобы дать сестре возможность отладить весь механизм обслуживания, прежде чем она по-настоящему откроет свое заведение.

– Что насчет жертвы, Джой Синклер? Есть у вас о ней какие-нибудь сведения?

Макаскин сложил руки и мрачно посетовал, что не смог вырвать побольше сведений у труппы в Уэстербрэ, а все потому, что ему приказали уехать.

– Да, сведений маловато. Автор пьесы, над которой они и приехали работать на эти выходные. Дама из числа литераторов, насколько я понял со слов Винни.

– Винни? Кто это?

– Газетчик Джереми Винни, театральный критик из «Таймс». Похоже, они с Синклер были хорошими друзьями. Больше всех потрясен, насколько могу судить. Хотя это странно, если задуматься.

– Почему?

– Потому что здесь находится и ее сестра. Но это Винни требовал, чтобы убийцу арестовали, тогда как Айрин Синклер абсолютно ничего не сказала. Даже не спросила, как убили ее сестру. Ее это не волновало, если вы спросите мое мнение.

– И в самом деле, странно, – заметил Линли.

Сент-Джеймс пошевелился.

– Вы сказали, что была задействована еще одна комната?

Макаскин кивнул. Подойдя к столику у стены, он взял несколько папок и рулон бумаги. Когда он развернул его на столе, все увидели весьма точный поэтажный план дома. Он был проработан до мельчайших деталей, несмотря на то, что побыть в Уэстербрэ довелось очень недолго. Макаскин улыбнулся, и сам довольный своей работой. Прижав углы листа папками, он указал на правую сторону.

– Комната жертвы находится в восточной части дома. – Он открыл одну из папок, глянул на свои записи, затем продолжил: – С одной стороны к ней примыкает комната Джоанны Эллакорт и ее мужа… Дэвида Сайдема. С другой стороны живет молодая женщина… вот она. Леди Хелен Клайд. Это вторая комната, которую опечатали. – Он как раз вовремя поднял глаза, чтобы прочесть удивление на лицах всех трех лондонцев. – Вы знаете этих людей?

– Только леди Хелен Клайд. Она со мной работает – ответил Сент-Джеймс. Он посмотрел на Линли. —Ты знал, что Хелен поедет в Шотландию, Томми? А я-то думал, что она собиралась поехать с тобой в Корнуолл.

– Она упросила меня отпустить ее сюда вечером в прошлый понедельник, поэтому я поехал один. – Линли посмотрел на план, задумчиво проведя по нему пальцами. – Почему опечатали комнату Хелен?

– Она соединяется с комнатой жертвы, – ответил Макаскин.

– Нам повезло, – улыбнулся Сент-Джеймс. – Где же еще могла поселиться наша Хелен! Конечно, по соседству с жертвой. Нам стоит немедленно с ней поговорить.

При этих словах Макаскин нахмурился и наклонился вперед, многозначительно вклинившись между двумя мужчинами, явно желая привлечь их внимание.

– Инспектор, – произнес он, – что касается леди Хелен Клайд… – Что-то в его голосе заставило его собеседников умолкнуть. Они украдкой переглянулись, когда Макаскин сурово добавил: – Что касается ее комнаты…

– А что с ее комнатой?

– Похоже, до жертвы добрались через нее.

В ту минуту, когда инспектор Макаскин выдал эту потрясающую информацию, Линли лихорадочно пытался понять, какого черта Хелен торчит со всеми этими актерами в Шотландии.

– Что заставляет вас так думать? – спросил он наконец, хотя его мозг все еще был занят последним разговором с Хелен, менее недели назад, в его библиотеке в Лондоне. Она тогда была в прелестнейшем шерстяном платье цвета нефрита, попробовала его новый испанский херес – как всегда весело смеясь и болтая, а потом поспешно ушла, чтобы встретиться с кем-то за ужином. С кем? Хотел бы он это знать. Она не сказала. Он не спросил.

По лицу Макаскина он понял, что у того припасены кое-какие соображения и он просто ждет подходящего момента, чтобы предъявить их все разом.

– Потому что дверь, ведущая из комнаты жертвы в коридор, была заперта, – ответил Макаскин. – Когда Мэри Агнес безуспешно пыталась разбудить ее сегодня утром, ей пришлось воспользоваться запасным хозяйским ключом…

– Где они хранятся?

– В кабинете. – Макаскин указал на план. – Нижний этаж, северо-западное крыло. – Он продолжал: – Она отперла дверь и нашла тело.