— Я не хочу втягивать в это Хелену! — Кэрролл с усилием заставил себя понизить голос. — И Талли — я слишком ценю его дружбу. Я сам вляпался в историю и прошу только дать мне шанс выпутаться.

— Это ваша проблема. Я достаточно великодушен, учитывая обстоятельства. — Холодные глаза Ханта внезапно сверкнули, а на гладком лице проступили морщины. — Тем более, что траст Айкина не единственное имущество, на которое вы наложили руки.

— Что вы имеете в виду?

— Ваша сексуальная жизнь касается только вас, покуда вы не посягаете на мою. Держитесь подальше от моей жены.

Кулак Кэрролла угодил в правый уголок рта Ханта. По массивному подбородку того потекла кровь, он пошатнулся, потом наклонил голову как бык и бросился на Кэрролла. Они боролись у стола, сбросив на пол чашку из севрского фарфора.

— Это ложь, — с трудом вымолвил Кэрролл. — Я никогда не прикасался к Фелисии… и вообще ни к одной женщине, кроме Хелены.

— Я видел, как Фелисия на вас смотрит, — пропыхтел Хант и боднул головой противника.

Кэрролл упал на пол.

— Джон! Мередит!

В дверях появилось инвалидное кресло. Хелена была такой же бледной, как ее муж. Кэрролл поднялся.

— Возвращайся наверх, Хелена.

— Мередит, пожалуйста, уходите.

Широкоплечий адвокат выпрямился, поправляя шелковый галстук. Потом он вышел в прихожую, взял шляпу и плащ со стула, куда их положила миссис Пул, и молча удалился.

— Джон, что он сказал тебе? — Хелена еще никогда не выглядела такой испуганной. — Что случилось?

Кэрролл начал собирать осколки чашки, но его руки настолько тряслись, что ему пришлось прекратить это занятие.

— Дорогой, ты ведь обещал никогда больше не выходить из себя…

Кэрролл молчал.

Хелена притянула его голову к своей груди.

— Что бы он ни сказал, дорогой, это не стоит того…

Кэрролл попытался освободиться.

— Ты идешь спать, Джон?

— Нет. Я должен прогуляться, чтобы остыть.

— Но на улице ливень!

Схватив плащ и шляпу из стенного шкафа в прихожей, Кэрролл выбежал из дому и быстро зашагал в тумане по Пятой авеню, шлепая под дождем по лужам.

Следующим утром Джон Кэрролл, как во сне, вышел из такси перед домом Ханта на Восточной Шестьдесят первой улице. Город был вымыт ночным ливнем, и солнце грело вовсю, но он чувствовал себя грязным и продрогшим. Кэрролл нажал кнопку звонка с чувством обреченности, словно предупреждающим о грядущих ужасах, которые он даже не осмеливался вообразить. Поежившись, он снова надавил на кнопку, на сей раз с нетерпением.

Дверь открыла горничная с широким испано-индейским лицом. Она молча проводила гостя в апартаменты Фелисии Хант на втором этаже. Талли Уэст уже был там, задумчиво созерцая из окна крошечный двор-сад. Уэст был высоким и костлявым, как францисканский монах, со стального цвета волосами, подстриженными ежиком, и в неброской одежде.

Кэрролл кивнул Уэсту и опустился в одно из просторных испанских кресел, которыми окружила себя Фелисия.

— Меня задержали пробки. Что все это значит, Фелисия?

Этим утром Фелисия де лос Сантос Хант облачила свою аппетитную фигуру в яркое платье и нервно теребила свой талисман — украшенный рубинами и изумрудами медальон, ранее принадлежавший королеве из династии Бурбонов. Фелисия была дочерью латиноамериканского дипломата с кастильской кровью, после детства в четырех стенах она получила образование в Европе и безнадежно разрывалась между испанскими традициями покорной жены и феминизмом, который обнаружила в Соединенных Штатах. Что Фелисия де лос Сантос нашла в Мередите Ханте, примитивном американце вдвое старше ее, Кэрролл не мог себе представить.

— Мередит исчез. — У нее был очаровательный акцент.

— Исчез? Разве он не в Чикаго?

— Майклсоны говорят, что нет. — В насмешливом голосе Талли Уэста сегодня не слышалось юмора. — Сегодня утром они позвонили Фелисии, так как не смогли связаться с офисом. Мередит туда не приезжал.

Кэрролл прикоснулся ко лбу, чувствуя острую головную боль.

— Не понимаю. Он заглянул к нам вчера вечером около половины десятого и сказал, что направляется в аэропорт.

— Его не было в самолете. — Жёна Ханта казалась скорее раздосадованной, чем встревоженной. — Талли только что звонил в Ла Гуардиа.

— Все самолеты начиная с восьми вечера не могли вылететь до трех часов ночи из-за тумана, — сказал Уэст. — Мередит зарегистрировался, узнал, что вылет задерживается, и сказал дежурному, что будет ждать возле аэропорта. Но когда туман рассеялся и объявили посадку, его не смогли найти. — Партнер Кэрролла усадил Фелисию Хант на шелковый диван. Она умоляюще смотрела на него влажными черными глазами, но он обратился к Кэрроллу:

— Сколько времени он пробыл у вас вчера вечером, Джон?

— Когда забегал? Всего несколько минут. — Кэрролл закрыл глаза, вспоминая их схватку. — Он не упоминал ничего, что могло бы это объяснить.