Шрифт:
Так всегда поступают немецкие фирмы, когда к ним обращаются. Самый незначительный заказ принимается с благодарностью, и все изменения, требуемые покупателем, быстро исполняются. Оттого количество германских торговых домов в Париже все увеличивается, и, как это ни противно патриотическому чувству публики, она принуждена обращаться к ним. Пойдешь туда за незначительной покупкой, а потом станешь постоянным покупателем. Я мог бы назвать несколько больших официальных научных учреждений, которые вследствие неприятностей, подобных испытанным мной самим, кончили тем, что обращаются со своими заказами почти исключительно в Германию.
Коммерческая неспособность латинских народов, к несчастью, замечается во всех отраслях промышленности, каковы бы они ни были. Пусть, например, сравнят столь привлекательные для иностранцев швейцарские отели с жалкими и неопрятными гостиницами, которые встречаются в самых живописных местностях Франции и Испании. Как после этого удивляться, что эти местности так мало посещаются? По официальным статистическим данным, швейцарские гостиницы выручают ежегодно 115 миллионов франков, принося своим владельцам 31 миллион франков дохода, сумму поистине огромную для маленькой страны, бюджет которой едва достигает 80 миллионов франков дохода. Гостиницы составляют для Швейцарии настоящие золотые прииски, могущие соперничать с богатейшими россыпями Африки.
«Сколько понадобится времени, — спрашивает Жорж Мишель (Michel), сообщающий эти цифры в «lEconomiste francais», — пока наши колонии, на которые мы истратили столько сотен миллионов, возвратят нам сотую долю того, что Швейцария, не имеющая ни колоний, ни разрабатываемых золотых или серебряных рудников, умеет получать с иностранцев?»
Молодым французам теперь постоянно советуют колонизовать другие страны. Не гораздо ли благоразумнее и производительнее было бы советовать им постараться сначала колонизовать свою собственную страну? Не умея извлекать пользу из естественных богатств, находящихся у нас под рукой, как могли бы мы надеяться преодолеть гораздо большие затруднения, которые нам встретились бы в отдаленных странах?
Что касается нашей крупной промышленности, то по сравнению с английской и в особенности с германской, она находится в самом плачевном положении. В 1897 г. производство чугуна во Франции равнялось 2.472.000 тонн. Германия, производившая в 1872 г. 1.430.000 тонн, в 1897 г. благодаря развитию своего оборудования производила его 6.889.000 тонн. Добившись заключения с Россией торгового договора, в котором нам было отказано, она продала ей в 1897 году 2.600.000 тонн, за деньги, занятые у нас этой страной, которой мы ничего не продаем из-за запретительных таможенных тарифов, закрывающих ее территорию для наших товаров.
«Почему такая отсталость? — пишет Феликс Мартен, приводя эти цифры. — Главную причину этого надо искать в нашей таможенной системе, которая поддерживает французское производство, сохраняя ему внутренний рынок, но делает почти невозможным наш вывоз. Усыпленные ложной безопасностью, наши владельцы заводов ничего не делают для улучшения своего производства: они теперь неспособны вне Франции бороться с нациями, которые не перестают держаться на высоте всех усовершенствований, побуждаемые конкуренцией. Оттого-то наш металлургический вывоз находится также на пути к прекращению».
Не будем слишком порицать покровительственную таможенную систему. Если она является экономической нелепостью, то, может быть, психологически она необходима для некоторых народов, которые вследствие несовершенства их орудий производства и слабой энергии неспособны бороться со своими конкурентами. Не будь покровительства таможенных пошлин, во Франции, может быть, не производилось бы уже ни одной тонны железа.
Только что сказанное о железе, к несчастью, могло бы быть повторено в тех же выражениях о многих других отраслях промышленности (например, о добыче каменного угля и сахара).
«Германия, двадцать пять лет тому назад добывавшая каменного угля меньше, чем Франция, в настоящее время предлагает нам производство, превосходящее наше почти вчетверо. Во Франции, — пишет тот же автор, — за десять лет вывоз сахара понизился с 200 миллионов до 60 миллионов; она производит только 700.000 тонн в год, и оказывается ниже России, ниже Австро-Венгрии, которую она когда-то превосходила в этом отношении. Германская сахарная промышленность, зародившаяся чуть не вчера, выбросила на рынок в 1896 г. 1.835.000 тонн сахара».
Мы видим и тут, что без покровительственных пошлин, препятствующих наплыву иностранных продуктов, сахарная промышленность совершенно исчезла бы во Франции. Эти таможенные пошлины недостаточны даже для поддержания ее существования. Государство принуждено было назначить фабрикантам столь высокие премии, что бюджет не мог их вынести, и они недавно были отменены.
Производство химических продуктов пришло в тот же упадок, но, по крайней мере, не причиняет никаких расходов государству, которому не приходится его и поддерживать по той причине, что оно почти ничего более и не производит. Большинство химических и фармацевтических продуктов, потребляемых во Франции, получается теперь из Германии. «Их вывоз, еще 25 лет тому назад равный нулю, теперь превосходит 50 миллионов франков».