Маргарет позавтракала в своей комнате, потом приказала заложить экипаж и уехала погостить на виллу к леди Рэтгейт. Вместе с ней туда отправились леди Кеттеринг и герцогиня Арбэтнот. Позже Маргарет прислала записку, в которой сообщила, что уступила горячим просьбам леди Рэтгейт и осталась у нее на чай. Конечно, Тревор мог бы тоже заглянуть к леди Рэтгейт, но он не собирался преследовать Маргарет.

Тревора нисколько не удивил тот факт, что девушка избегает его. Он ожидал такой реакции. Тревор вежливо отклонил предложение Эдварда и мистера Ван Альдена помочь им с раскопками римской гончарной мастерской и в четыре часа пополудни сидел на обитом бархатом диване в окружении дам, которые не поехали к леди Рэтгейт. Они потчевали его чаем, сладостями, а также столь необходимой для него информацией о Маргарет.

– Конечно, – говорила леди Агнес, – Мэгги – современная девушка и придерживается современных взглядов. Это восхитительно.

– Ерунда, – возразила леди Литтон и неодобрительно посмотрела на дочь. – Агнес, дорогая, не забивай себе голову этими глупыми современными взглядами. Тебе это не пристало. Маргарет – американка. – Она помахала рукой в воздухе и добавила: – Ну, вы знаете: суфражистки, [2] право голоса и все такое. Крайне неприлично.

Тревор глотнул чаю и спросил:

– Разве мисс Ван Альден – суфражистка?

Агнес захихикала:

– Нет-нет. Она не раздает памфлеты и не выступает с речами. Но Маргарет крайне прямолинейна и очень любит приключения. Она всегда балансирует на грани дозволенного.

Тревор вспомнил свидание Маргарет с Роджером в саду и невольно улыбнулся:

– Правда? Каким образом?

Агнес наклонилась вперед с явным намерением посплетничать.

– Прошлой осенью на званом ужине у леди Лонгфорд, – начала Агнес, – Маргарет вошла в комнату, где отдыхали мужчины, и сыграла в вист с лордом Невиллом, лордом Кавертоном и лордом Эджуэром. Она даже сделала несколько ставок. Это стало сенсацией сезона.

– Вполне закономерно. – Леди Литтон так яростно затрясла головой, что Тревор подумал: еще немного – и чучело куропатки на ее шляпе сейчас взлетит вверх. – Говорят, она курила сигары вместе с джентльменами в комнате для игры в карты. Но что еще можно ожидать от американки? Дерзкие девчонки с ужасными манерами. Приезжают к нам, чтобы выскочить замуж за наших молодых джентльменов и украсть их у наших английских барышень.

– Мама, это неправда, – запротестовала Агнес. – Маргарет не болтает чепухи и не вышла замуж за одного из наших джентльменов. Совсем наоборот. Она говорит, что никогда не станет женой англичанина.

– Конечно, не станет, – ответила графиня. – Ни один из джентльменов не женится на девушке, которая курит сигары.

– После того случая с вистом ей сделал предложение лорд Хаймс, мама. По-моему, ты к ней несправедлива.

– Хватит, Агнес. Маргарет в одиночестве ездит верхом, манеры у нее ужасные.

– А мне нравится, что она смелая, – стояла на своем Агнес.

– Но разве пристало женщине быть смелой? – Салли повернулась к Тревору: – Что скажете, лорд Эштон? К тому же мисс Ван Альден любительница приключений.

Тревор улыбнулся и откинулся на диване. Если Маргарет Ван Альден хочет приключений, она их получит. Не в его правилах разочаровывать красивую девушку.

Джованни Луччи любил бывать дома. Но ему часто приходилось разъезжать по делам, и сейчас он чувствовал себя счастливым, когда шел по мощеному, засаженному финиками и пальмами двору своей роскошной виллы неподалеку от Каира.

Но к удивлению Джованни, его жена, прекрасная Изабелла, не сбежала вниз по каменным ступеням, чтобы встретить его. Он зашел внутрь и увидел Юсуфа, дворецкого.

Слуга поклонился и сказал:

– Хозяин, как хорошо, что вы вернулись, случилось нечто ужасное. Госпожа плохо себя чувствует, уже три дня не поднимается с постели.

– Изабелла больна? Что с ней?

Юсуф упал на колени и взмолился:

– Хозяин, я подвел вас! Я недостойный червь, вы должны убить меня. Это я во всем виноват.

– Она в спальне? – спросил Луччи.

Юсуф кивнул. Луччи бросился к лестнице и, перепрыгивая через две ступени, через считанные минуты оказался в спальне жены.

Изабелла лежала на кровати, укрывшись шелковыми простынями. Служанки стояли рядом с ней и махали пальмовыми веерами. Увидев хозяина, они упали на колени.

– Жена моя, ты заболела? – Луччи отодвинул легкую кружевную занавеску, которая закрывала ее кровать, и сел. Он прикоснулся рукой к ее щеке, и сердце его сжалось от боли, когда он увидел, какая она бледная.

– Мой дорогой, – прошептала Изабелла и взяла его за руку, – мой дорогой супруг, ты наконец вернулся домой. – К его изумлению, Изабелла разрыдалась, и Луччи понял, что это была не просто болезнь. Тут скрывалось нечто большее.