– А зиму ты как пережила? – поспешил сменить тему Гош.

– В деревне. Километров сто отсюда. У меня же Малыш, ему условия нужны. Стойло, корм. Ничего, перезимовали там с одним. Странный он был. Вроде бы «урод», но такой… блаженный. Совершенно не злой. Слушался меня, как ребенок. И довольно смышленый. Я поэтому сначала как-то не поняла, что он «урод», а потом уже привыкла. Но все равно по весне ушла. Решила, дура, в Москву прорваться и всем тамошним показать, где раки зимуют. Ха! Только «винторезом» и отбилась. Да чудом еще. Хорошо, у «уродов» прицельная дальность метров сто, не больше, из чего бы ни стреляли.

Гош подумал, что Женя преувеличивает. У тех «уродов», с которыми имел дело он, прицельной дальности не было вовсе. Равно как скорости по пересеченной местности, тормозного пути и многих других жизненно важных тактических характеристик. Или москвичей кто-то специально натаскивал?

– И все-таки к Москве придется идти, – сказал он. – Ты же не хочешь оставить все как есть?

– Вот именно так и нужно, – возразила Женя. – Пусть сами вымрут. Потом, в городах все равно жить теперь невозможно. Воду из пожарных колодцев черпать? С крысами за жратву воевать? Покорнейше благодарю. Я тебе скажу, что надо. Ранчо, вот как у вас. Скотину. Лошадей – обязательно. Хорошо бы еще справочник по агротехнике и семена. Команду сколотить из нормальных людей и крестьянствовать. «Уроды» сунутся – поубивать. Только так и выживем. Ничего, вырасту большая, может, рожу еще. И все по новой закрутится. Не помирать же, верно?

– «Уроды» тоже будут рожать, – заметил Гош. – Вся Тула по весне беременная ходила.

– Это не дети получатся, – небрежно бросила Женя. – Это так, одно несчастье. Представить страшно, что из них вырастет. Нормальные младенцы при таких родителях… Я об этом даже не задумываюсь. Уж больно детишек жалко.

– Где бы взять таких, как мы, хотя бы тысячу… – произнес Гош в страшной тоске. – Хотя бы сотню!

– Ты что задумал? Детей у «тупых» отнимать?

– А почему бы и нет? Сам первый в воспитатели пойду. Да ладно, это утопия. Нам бы действительно выкарабкаться хоть как-нибудь.

– Выкарабкаемся, – заверила его Женя. – Молодые еще, сильные. Нам сам бог велел.

– Постоянно об этом думаю, – признался Гош. – Сколько писали фантасты о подобных ситуациях! Кто бы мог подумать… Но в каждом романе у выживших оставался какой-то смысл продолжать жить. Идея. А у нас? Что будет, если «тупые» не проснутся? Кто окажемся мы в этом новом мире – горстка несчастных среди еще более несчастных? Зачем тогда это было вообще? Зачем мы выжили, Женя? Тебе не кажется, что это полный абсурд? Безнадега?

– Дурак, – Женя осторожно потрепала его по волосам. – Живут для того, чтобы жить. Просто жить. И радоваться.

– Какая уж тут радость, – вздохнул Гош.

Некоторое время они молча смотрели, как Малыш щиплет траву. Солнце почти совсем ушло за горизонт. Позади с грохотом захлопнулись двери коровника. Цыган и Костя, о чем-то негромко беседуя, прошли в дом. Гош поймал спиной два завистливых взгляда и невольно поежился.

– Слушай, – произнесла Женя как-то очень застенчиво. – А почему ты меня не спросил, как я… зимой?

– То есть? – не понял Гош, погруженный в свои невеселые раздумья.

– Ну, как я с этим парнем? Жила?

– А какое мне до этого дело? – удивился Гош.

– Ну и дурак, – вздохнула Женя, спрыгнула с забора и ушла вперед, к своему коню, туда, где на землю ложился сумрак.

После утренней дойки привычно заспанные объездчики прожевали завтрак и принялись бросать жребий, кому сегодня куда. Обычно работы на ферме велись по графику, но визит Жени его поломал. Белому все еще было худо, и Сан Сеич прописал ему постельный режим. Между делом он внушил Белому, что это именно его, а не Цыгана, зашибло куском забора, отсюда и разбитая морда вкупе с легким сотрясением.

Косте выпало пасти, и он угнал стадо в поля. Большой и Цыган поволокли к «Дефендеру» бидоны с молоком. Гош, сидя на крыльце, задумчиво вертел в пальцах карточку «VISA» – пропуск на рынок, который Сан Сеичу вручил загадочный Андрей Николаевич. Карточка была с логотипом какого-то «Москонсбанка», но совершенно гладкая, без реквизитов владельца. О том, что реквизиты должны быть, Гош откуда-то знал. То ли из прошлой жизни, то ли из газет о ней. В последние дни у него все настолько в голове перепуталось, что он уже и не задумывался, каким путем информация получена, – только кивал очередному воспоминанию, и ничего больше.

Скрипнула дверь, и на крыльцо, потягиваясь, ступила Женя.

– Вы чего так рано? – удивилась она.

– Следуем твоим рекомендациям. Крестьянствуем, – ответил Гош. – С петухами встаем. Доброе утро.

– Угу. Доброе.

– Здравствуй, Женечка! – крикнул из окна машины Цыган. – Чего тебе привезти? Шоколадку?

– Пусть тебя в город сначала пустят! – вместо Жени ответил Гош. – Между прочим… Эй, джентльмены! Ну-ка, будьте любезны, подойдите сюда на минутку. Большой! Карту прихвати.