– Ты чудо, – сказал Эндрю. – Ты герой. Можешь крутить на «парадке» дырку под Звезду.

– Не-а. За что? Крест дадут в лучшем случае… Интересно, кто. Некому ведь больше давать. Мы же сейчас вне закона.

– А Рашен своей властью. У него бланков наградных должен быть полный сейф. А когда все наладится, Адмиралтейство утвердит.

– Энди, милый, – сказала Ива очень серьезным тоном. – Проснись. Ничего уже не наладится. Вообще. Никогда.

– Почему? – удивился Эндрю. – Кто это тебе сказал? Паникер Боровский?

– Ты подумай головой. Вот этой умной, любимой моей головой… – Ива осторожно поцеловала Эндрю в лоб. Задумчиво облизнула губу. И вдруг схватила Вернера за шиворот и принялась трясти.

– Ой! – воскликнул Эндрю. – Не так резко! Солнышко, за что?

– Тьфу! – Ива поняла, что делает не совсем то, что положено вытворять с человеком, у которого сотрясение мозга. – Вставай! Если можешь… Погоди, дай помогу. Ну? Руку!

– Да что такое?! – притворно возмутился Эндрю, но руку Ивы все-таки принял. Встал и заметно пошатнулся.

– К Эпштейну! – приказала Ива, обхватывая Эндрю за талию. – Не бегом, но очень быстро. Пошли! Ты чем голову заклеил, врунишка? Ну как тебе не стыдно, а?!

– Интересно, откуда девушка знает вкус силиконового герметика? – спросил Эндрю окружающее пространство, осторожно переставляя ноги. Мало того, что у него кружилась голова, так он еще и слегка хромал. – Что-то я о таких извращениях еще не слышал.

– Я знаю вкус медицинского клея, дурак! – сказала Ива в сердцах.

– А его где лизала? – поинтересовался Эндрю невинным тоном.

– Мордой билась, – объяснила Ива грубо, но по существу. – Зашивать времени не было, плеснули клея, чтоб губа не висела. Я когда очнулась, у меня полный рот этой дряни был.

Из бокового прохода им навстречу появились давешние техники. Головы оказались забинтованы уже у обоих.

– Кретины!!! – рявкнула Ива на них. – Уроды!

– Виноват, мэм? – спросил тот, у которого руки остались целы. Он опять, как и в боевой рубке, тащил за собой второго за здоровую конечность. Этот на злобную реплику старшего по званию никак не отреагировал. Похоже, его серьезно мутило.

Ива вознамерилась объяснить, почему техники кретины и уроды, но Эндрю ее перебил.

– Закончите там, – сказал он. – Сейчас же.

– Да, сэр! – кивнул дееспособный техник и быстро уволок индифферентного коллегу подальше от разъяренной женщины-навигатора.

– Тактические характеристики, – объяснил Эндрю. – Не имеем права. Должны. Полностью восстановить, – речь его вдруг стала прерывистой и затрудненной. Видимо, пока он был занят своим делом, у него хватало сил держаться. А теперь силы кончились.

– Иди, – сказала Ива, внутренне содрогаясь. – Не останавливайся.

– Даже если резерв в порядке. Ребята обязаны. Дать все двести процентов. Бедные ребята. Как их побило, – бормотал Эндрю. – Слушай. Может, отдохнем? Секунду… – и начал валиться на пол. Ива поймала его и осторожно уложила. Почувствовала, как дрожат губы, и этот признак надвигающейся истерики заставил ее действовать. Подбородком она нажала рычажок на воротнике.

– Эпштейн! – закричала Ива в микрофон, с беспомощным ужасом глядя в закатившиеся глаза Эндрю. – Эпштейн! Док! Отзовись! Да отзовись же, чтоб ты сдох!!!

Через сутки чужой превратился в крошечную точку на кормовом сегменте обзорного экрана. Положение останков чужака на всякий случай обозначал специальный маркер. Ива и Фокс то и дело на него озирались. Слишком уж много неприятностей принес «Тушканчику» этот красный треугольничек с быстро увеличивающимся числом метров сверху.

«И чего эта тварь болталась возле нашего бакена?» – спрашивал Фокс всех, кто заходил в рубку.

Ответы разнились от «вынюхивала что-то, сука» до «надо было ей, вот и болталась».

Сам корабль не особенно пострадал. Ходовая и боевая части работали просто идеально (учиненные Вернером разрушения его команда устранила так быстро, что никто и не заметил). Рассыпалось несколько внутренних перегородок на жилой палубе и треснула в двух местах переборка, отделяющая реакторный отсек. Самопроизвольно отстрелился и улетел так резво, что уже не поймаешь, аварийный модуль резервного командного поста. На складах побился слабо закрепленный груз. Но в целом ни одна из этих проблем ущерба боеспособности не нанесла.