Среди трудов каждого выдающегося ученого всегда можно указать на один труд, который как бы выполняет миссию этого ученого. С идеями, положенными в основу этого труда, обыкновенно и связывают имя данного исследователя. Другими словами: называя данного ученого, мы невольно припоминаем именно известный его труд; касаясь теорий, впервые изложенных в этом сочинении, мы невольно вызываем в своей памяти образ и имя данного автора. Среди трудов Вирхова такое центральное положение занимает его сочинение «Целлюлярная патология в ее основах на физиологическом и патологическом учении о тканях».

Целлюлярная патология, конечно, не явилась из головы Вирхова в полном вооружении, как Минерва из головы Зевса, а зарождалась и созидалась постепенно в связи с возникшим учением о клетке.

Учение о клетке вырабатывалось в период, когда Вирхов только что приступил к изучению медицины. Краеугольными камнями воззрений того времени на клетку, ее образование и жизнь, послужили капитальные труды Шлейдена и Швана. Первый основал учение о растительной клетке, а второй положил начало учению о клетке животной. Под влиянием этого нового учения, приверженцем которого был и Иоганн Мюллер, и стали складываться биологические воззрения Вирхова как на здорового, так и на больного человека. Медицинская молодежь того времени, по выражению Вирхова, «рано научилась мыслить целлюлярно».

Под названием клеточной теории Швана понимают изложенное им учение о «свободном» образовании клеток. Основы этого учения заимствованы им из ботанической эмбриологии Шлейдена. Шван примкнул далее к учению об образовательных веществах: известное скопление последних он назвал «бластемой», а по отношению к образующимся из этого клеткам – «цитобластемой». Клетки, по мнению Швана, возникали, как кристаллы в маточном рассоле; он даже принимал это сравнение буквально и обозначал образование клеток прямо-таки как органическую кристаллизацию. По схеме Швана, прежде всего из бластемы посредством соединения известных частей ее возникает ядро клетки, вокруг которого ложится тонкая оболочка – сама клетка, отделяющаяся от ядра известным количеством клеточного содержимого. По этой теории, как читатели видят, клетку представляли себе в виде пузырька.

Дальнейшие исследования показали, что такого свободного образования клеток вообще не существует. Затем было доказано, что для существования клетки вовсе не требуется присутствие оболочки. Существенным является лишь ядро и тело клетки, которые ранее считались содержимым клетки. Вещество, из которого состоит тело клетки, носит название протоплазмы.

В течение целого ряда лет, на целом ряде объектов исследования Вирхову удалось доказать, что патологических бластем также не существует и что ни в одном случае нельзя было подтвердить новообразования клеток из бластем. Благодаря этому отпадала всякая аналогия с кристаллизацией. Наблюдение скорее указывало, что все новые клетки – потомки старых клеток и что, следовательно, во всей сфере пластических процессов господствует лишь один закон образования – закон наследственности. Подобно тому, как целые организмы, животные и растительные, возникают путем наследственного размножения, точно так же и отдельные клетки. Допущение самопроизвольного зарождения по отношению к клеткам и их дериватам – тканям – представляется столь же излишним и ложным, как и по отношению к целому организму.

Таким образом, пришлось отказаться от самопроизвольного зарождения клеток. Теория бластем оказалась несостоятельной. И вот на место общего эмбриологического положения Гарвея «omne vivum ex ovo» (всякое живое существо происходит из яйца) Вирхов поставил другое, более точное положение – «omnis cellula a cellula» (всякая клетка от клетки); в этой краткой формуле Вирхов выразил всю сущность своих биологических воззрений. Эта формула является синтезом всей патологоанатомической работы Вирхова.

Начало пути, по которому Вирхов пришел к своей формуле, следует искать в его работах о костной и хрящевой тканях. Ему удалось изолировать так называемые костные тельца, которые являются клетками костной ткани. То же самое удалось и по отношению к хрящевой ткани. Оставалось только доказать присутствие клеток в соединительной ткани. Когда эта задача была решена, Вирхов из морфологии клеток костной, хрящевой и соединительной тканей и на основании одинакового отношения их к химическим агентам и к теплоте справедливо заключил об идентичности всех этих образований.

Итак, клетка как основной элемент тканей животного, в частности человеческого, организма была вполне установлена.

Далее, в своих исследованиях о воспалении Вирхов показал, что не сосуды и нервы являются здесь самыми важными факторами, но что центр тяжести лежит в процессах, которые разыгрываются в элементах тканей, в самих клетках. Кроме того, Вирхов заметил тот важный факт, что заболевание не остается ограниченным одной лишь клеткой, но что каждый раз поражается прилегающая к клетке область основного вещества. Это особенно резко выступает в воспалениях кости. «Заболевают, – говорит Вирхов, – отдельные костные тельца с принадлежащей к ним территорией основного вещества». В этих «клеточных территориях» Вирхов и видел возможные «очаги болезни».

Вирхов видит большой шаг вперед в том, что организм можно себе представить состоящим из клеточных территорий. Для всякого патологического исследования исходной точкой должна служить болезненно измененная клеточная территория. Все биологические воззрения следует в конце концов свести на клетки и дериваты клеток, клеточные территории. Развивая дальше эту мысль, Вирхов приходит к фундаментальному положению о самостоятельно живущих и самостоятельно питающихся единицах, составляющих животный и человеческий организм. «Тело человека, – говорит Вирхов, – может быть разделено на бесчисленные растительные, живущие и питающиеся единицы, из которых каждая представляет известную независимость, известное самоопределение жизни». Это положение послужило основою новому учению Вирхова.