Вероятно, недоразумение это возникло вследствие большой противоположности характеров Тихо и Кеплера и усилилось благодаря болезни последнего, совершенному отсутствию средств к жизни и обидной зависимости в этом отношении от Тихо. В самом деле, Кеплер из-за болезни не мог составлять даже своих альманахов и гороскопов, а жалованье ему не платили. Приходилось, таким образом, питаться от щедрот Тихо. Несчастная жена Кеплера, эта гордая дворянка, принуждена была по несколько раз ходить к строгому астроному, чтобы выпросить у него какой-нибудь флорин. И, вероятно, ей принадлежит тоже некоторая доля участия в происшедшей размолвке. Но дело в том, что и самому Тихо жалованье платили, без сомнения, столь же «аккуратно», как и Кеплеру, но он был настолько горд, что не жаловался на это. Таким образом, Тихо должен был содержать Кеплера с женою на собственные свои средства; а между тем после отъезда своего из Уранибурга он оказался совершенно разоренным. В предисловии к «Рудольфовым таблицам» сам Кеплер говорит, что Тихо оставил после себя вдову и четверых детей, все наследство которых заключалось в этих лишь таблицах, то есть даже не в таблицах, а в материалах для них, над которыми Кеплеру нужно было работать еще целых 26 лет, чтобы обратить их в таблицы. Таблицы же эти могли, вероятно, расходиться не больше как экземпляров по пяти в год – чего было более чем достаточно для малочисленных тогдашних обсерваторий, адмиралтейств и отдельных астрономов.

По возвращении Кеплера Тихо Браге выпросил для него титул императорского математика с приличным содержанием при условии, чтобы Кеплер не покидал Тихо и работал под его руководством над составлением упомянутых уже астрономических таблиц, получивших название Рудольфовых и заменивших собою старые Прусские таблицы.

Собственноручный набросок Кеплера к фронтиспису «Рудольфовых таблиц» (колонна Птолемея в трещинах)

Величайшее открытие Кеплера, прославившее его имя, тесно связано с научною деятельностью Тихо Браге и даже было бы невозможно, если бы не существовало точных и многочисленных наблюдений Тихо; поэтому, заканчивая настоящую главу, мы считаем не лишним сказать несколько слов об этом замечательнейшем человеке, представляющем собою почти Гиппарха новой астрономии.

В личности Тихо Браге сочетались замечательные противоположности. По словам сэра Давида Брюстера, это был богач и нищий, властелин и скиталец, просветитель и раб суеверий; но над головой его неизменно ярко сияла всю жизнь одна звезда – он был великим энтузиастом науки. Тихо Браге происходил из знатной датской фамилии. Он родился в Швеции 14 декабря 1546 года, воспитывался у своего дяди, брата отца, предназначался в военное звание и изучал юриспруденцию в Копенгагенском университете. К занятию астрономией обратило его затмение Солнца в 1560 году; он дал слово изучить науку, которая в состоянии предсказывать такие явления. Продолжая свое образование в Лейпциге, он купил небесный глобус величиною с кулак и с помощью таблиц Студиуса ознакомился по нему с звездным небом и планетами, убедясь вскоре в неверности таблиц. В то же время он начал тайно учиться алгебре и геометрии, так как занятие математикой и астрономией считалось тогда неприличным для дворянина. Но замечательно, что в семье Браге, кроме Тихо, глубокими познаниями в математике и астрономии отличалась сестра его София; она до такой степени проникнута была энтузиазмом к астрономии, что переменила впоследствии свое имя на имя Урании. В 1565 году Тихо получил большое наследство по смерти воспитавшего его дяди, а другой дядя его, со стороны матери, заведовавший одним монастырем в Дании, предоставил в распоряжение его два дома в монастыре; в одном устроена была обсерватория, а другой назначен был для «земной астрономии» – алхимии. Отсюда он наблюдал знаменитую звезду 1572 года, внезапно загоревшуюся на небе и вначале превосходившую блеском даже Сириус. Звезда эта, постепенно теряя в яркости, бесследно исчезла в марте 1574 года. В 1573 году Тихо женился на простой шведской крестьянке из селения Кнудструпа, где родился он сам. Женитьба его была так необыкновенна, что вооружила против Тихо всех родственников, и в дело это вмешался даже сам король. Тогда Тихо покинул отечество и уехал в Германию. Однако покровительство, которое оказывали ему такие просвещенные государи, как Вильгельм IV, ландграф Гессенский и Август, курфюрст Саксонский, располагало к нему и других. Датский король Фридрих II устыдился, что единственный астроном его скитается по чужим землям, и вызвал его в Данию, написав ему собственноручное письмо. По прибытии Тихо король подарил ему островок Гуэн – верстах в девяти от берега Зеландии, в пяти от Швеции и за двадцать верст от Копенгагена. Островок этот имеет верст девять в окружности и возвышается в виде скалы, вершина которой срезана площадкой. На нем была тогда деревенька, имевшая сорок душ жителей. Здесь и решено было построить знаменитую обсерваторию Уранибург. Закладка здания происходила в прекрасное осеннее утро 1576 года. Ярко сиявшее солнце, казалось, изливало славу на Фридриха, на просвещенного французского посланника Данзеса, на блестящих придворных и скромных ученых, собравшихся сюда «положить краеугольный камень этого храма, посвященного философии и созерцанию светил небесных», как гласила заложенная в его основание доска. На постройку здания и его приспособление отпущено было из казны 100 тыс. рейгсталеров и столько же, если не больше, Тихо потратил своих денег.

В главном здании, кроме обсерватории, помещались музей, библиотека и лаборатория. Однако все инструменты Тихо не могли поместиться здесь; поэтому близ собственно Уранибурга он построил потом Стернберг – исключительно для наблюдения звезд. Оба здания украшены были снаружи статуями знаменитых астрономов – от Гиппарха до Коперника включительно. Здесь-то в течение 17 лет, с 1580 по 1597 год, Тихо произвел свои бесчисленные, крайне точные для того времени и разнообразные наблюдения, послужившие основанием нашей астрономии, так что имя несуществующего теперь Уранибурга навсегда останется священным в летописях науки.

Все инструменты Тихо были изобретены им самим, и он сумел извлечь из них все, что они способны были дать. Он наблюдал без труб, но круги его инструментов имели огромную величину, что давало возможность определять угловые расстояния со значительной точностью. В то же время он достиг большой точности и в определении времени, хотя не имел в своих руках наших астрономических часов и хронометров. Он определял время весом вытекавшей через малое отверстие ртути или высыпавшегося таким же образом свинца, обращенного в тончайший порошок. Неудобства такого отсчета времени были громадными, но лучших средств тогда не знали; между тем, способ Тихо давал возможность определять секунды. Вот что говорит об этом сам Тихо: «Лукавый Меркурий (ртуть) смеется над астрономами и над химиками; Сатурн (свинец) тоже обманывает, хотя служит несколько лучше Меркурия».

Тихо обучил астрономии большое число учеников, воспитывавшихся на счет королей, городов и на средства своего великодушного учителя, у него было 20 сотрудников для наблюдений и вычислений, и в числе их страстный любитель астрономии, простой крестьянин из Лангберга, известный под его латинским именем – Лонгомонтанус. В Уранибурге побывали многие из коронованных особ. Английский король Яков VI посетил Тихо, чтоб побеседовать с ним об ереси Коперника, отвергаемой этим королем Уранибурга; посетил его и наследник Фридриха II, молодой Христиан IV. Но оказалось, что и у этого человека, почти не выходившего из своей обсерватории и бывшего воистину «не от мира сего», оказались враги, питавшие к нему страшную злобу. Во-первых, на него злобилось все дворянское сословие, так как Тихо не придавал никакого значения одним лишь гербам и титулам и, будучи сам знатным дворянином, не только унизил свое звание занятием плебейскою тогда наукой, но и женился на простой крестьянке, с которой мирно и неразлучно прожил всю свою остальную славную жизнь. Во-вторых, он вооружил против себя всех медиков, потому что приготовлял и бесплатно раздавал крестьянам и своим посетителям лекарства, действовавшие, по отзывам пациентов, удивительным образом. К этому прибавилось еще два обстоятельства: герцог Брауншвейгский Генрих-Юлий, посетив Тихо, выпросил у него медную статую Меркурия, помещавшуюся в обсерватории, обещав заменить ее потом такою же, но обещания своего не исполнил. После многих напоминаний Тихо занес, наконец, этот случай на страницы изданного им в это время Описания Уранибурга, нажив себе этим в герцоге смертельного врага. Затем, один из сенаторов и приближенных к малолетнему Христиану IV, раздраженный при посещении Уранибурга лаем собак Тихо, ударил одну из них ногой. Тихо вступился за своих догов, подаренных ему английским королем; дело кончилось крупною ссорой, и у Тихо еще одним сильным врагом стало больше. Пользуясь молодостью короля, враги его пустили в ход все средства: его выставляли еретиком и безбожником, знающимся с нечистой силой, потому что приезжавшие в Уранибург больные вылечивались точно по волшебству, потому что он допустил до разрушения церковь в пожалованной ему королем бенефиции, и так далее. Постоянные придирки и неприятности довели великого человека до того, что он решился покинуть отечество. «Всякая земля – отечество для сильного; а небо есть везде» (Omne solum forti patria et coclum undique supra est) – писал он ландграфу Гессенскому. Наконец, весною 1597 года Тихо взял все, что можно было увезти из Уранибурга, нанял судно и, захватив жену, четырех сыновей и четырех дочерей, со всеми своими помощниками, учениками и прислугой уехал за границу. По приглашению императора Рудольфа он приехал в Прагу. Рудольф предложил ему на выбор три замка для устройства обсерватории. Тихо выбрал сперва замок Бенах, но, не понимая местного языка, нашел неудобным жить там и вернулся снова в Прагу. Сюда-то и переехал к нему Кеплер в 1601 году. Однако Тихо было не суждено послужить больше науке, которой он посвятил все свои силы и все состояние; но и сделанного им в его незабвенном Уранибурге было более чем достаточно, чтобы, умирая, он мог сказать прекрасные слова: «Non frustra vixisse videor» – «Кажется, я прожил недаром».

Что касается судьбы прекрасного города Урании, то она была весьма печальна. Правительство бросило этот великий памятник его славы, который мог бы пережить и датский народ, и датское государство, на произвол судьбы. Оставаясь без всякого надзора, здание постепенно разрушалось, а деревенские жители и пристававшие к острову рыбаки камень за камнем растащили его полностью. Когда через 74 года после отъезда отсюда Тихо Браге Парижская академия наук послала экспедицию на остров Гуэн для точного определения широты обсерватории Тихо, то от дворца не осталось уже следа, и нужно было сделать обширные раскопки, чтобы отыскать фундамент здания…

Жизнь и деятельность Кеплера в Праге. – Кеплер – императорский астроном. – Бедствия его и тщетные усилия получить свое жалованье, которого совсем не платят. – Издание «Паралипомен, или Дополнений к Вителию». – Издание альманахов и составление гороскопов. – Появление сочинения «Новая астрономия», в котором содержатся законы, известные теперь под именем первого и второго законов Кеплера. – Смерть сына и жены Кеплера.

Ходатайство Кеплера перед герцогом Вюртембергским увенчалось успехом: ему предоставлена была кафедра медицины в Тюбингене. Это наглядно показывает, до какой степени вся тогдашняя естественная философия составляла одно целое и как ничтожна была специализация во всех ее отраслях, между которыми воздвигнуты в наше время настоящие китайские стены. Мыслимо ли теперь, чтобы математик и астроном преподавал нравственную философию или медицину? Тогда же это никому не казалось странным. Эликсир астронома Тихо Браге против повальных болезней продавался во всех аптеках и действовал чудесно. Ученый должен был знать все, ни в коем случае не оговариваясь тем, что это «не по его части». Однако, по настоянию Тихо Браге и по советам своих друзей, Кеплер отказался от предоставленной ему должности и, как уже мы знаем, уехал в Прагу. Благодаря этому астрономические сочинения Кеплера, обильно разбавленные метафизикой и теологией, не осложнились еще и сведениями из области медицины, чего очень можно было бы опасаться в случае переезда его в Тюбинген.