– Я беременна, – сообщила она.

– Чудесно, – сказал я. – Давно?

– Я на девятом месяце.

– Ух ты! – воскликнул я и подумал: «Теперь уже недолго».

– Теперь уже недолго, – сказала Линда.

– На этот раз вы ждете мальчика? – поинтересовался я.

– ВАЛИС сказал, что это еще одна девочка.

– А Мини…

– Очень жаль, но он умер. С такой болезнью у него не было ни единого шанса. Правда, чудесно? Еще одна девочка.

– Вы уже выбрали имя? – спросил я.

– Пока нет.

Вечером по телевизору я наткнулся на рекламу собачьего корма. Собачий корм! В самом конце, перечислив массу разнообразных животных, корм для которых выпускала фирма – забыл ее название, – зазвучал финальный куплет:

Слева на экране возникла немецкая овчарка – собака-пастух, справа – овца. Почти мгновенно включился другой ролик: по экрану плыла парусная лодка. На белом парусе я разглядел маленькую черную эмблему. Даже не всматриваясь, я уже знал, что там. Создатели лодки поместили на парусе знак – рыбу.

Пастух, овцы, а потом рыба сложились воедино, как это было с ЦАРЕМ ФЕЛИКСОМ.

Не знаю… Мне не хватает веры Кевина и безумия Жирного. Правда ли, что я сознательно увидел два коротких сообщения, одно за другим отправленных ВАЛИСом и предназначенных воздействовать на подсознание? И одно из этих сообщений гласило, что время пришло?

Не знаю, что и думать. А может, от меня и не требуется думать, или верить, или быть безумным. Может, все, что от меня требуется – о чем меня просят, – это ждать?

Ждать и бодрствовать.

Я ждал, и в один прекрасный день мне позвонил Жирный Лошадник. Позвонил из Токио. Здоровый, бодрый и полный энергии. Жирного развеселило, что я не ожидал его звонка.

– Микронезия, – сказал он.

– Что? – переспросил я.

Мне почему-то показалось, что он опять заговорил на койне. И тут до меня дошло, что Жирный имеет в виду группу маленьких островков в Тихом океане.

– О! Ты там был? На Каролинских и Маршалловых островах?

– Собираюсь туда. Голос ИИ велел мне искать на островах Микронезии.

– Не слишком ли они маленькие? – удивился я.

– Поговаривают, что так, – засмеялся Жирный.

– А сколько там островов?

– Больше двух тысяч.

– Две тысячи! – Меня охватило смятение. – Тебе же придется искать вечно. А голос ИИ не может сузить район поисков?

– Надеюсь. Возможно, это Гуам. Я лечу на Гуам и начинаю оттуда. Потом в те места, где происходили сражения Второй мировой.

Я сказал:

– Занятно, что ИИ опять начинает использовать греческий.

– Mikros – значит маленький, – сообщил Жирный. – А nesoi – острова. Ты прав, похоже, он неравнодушен к греческому. Но попробовать стоит.

– Знаешь, что бы сказал Кевин? – заметил я. – Заговорил бы о простых, неиспорченных туземных девушках на двух тысячах островов.

– Это уж мне судить, какие они, – хмыкнул Жирный.

Он отключился, и я повесил трубку. Я чувствовал себя лучше. Хорошо, что он позвонил, и хорошо, что был так сердечен.

В те дни мною владело чувство, что люди по природе своей хорошие. Я не понимал, откуда оно пришло – до звонка Жирного, – но чувствовал, что так оно и есть.

Сейчас опять март.

Я спрашивал себя: неужели Жирный вновь испытал что-то? Неужели вернулся луч розового света с новой, более полной информацией? Неужели круг его поисков сужается?

Первый раз это случилось с Жирным на следующий день после весеннего равноденствия. Что значит «весеннее» – и так ясно. А «равноденствие» означает время, когда центр Солнца пересекает экватор, и день и ночь равной продолжительности на всей планете.

Жирный Лошадник встретил Бога, или Зебру, или собственное бессмертное «я» в первый день года, когда свет длится дольше, чем тьма. А еще, как утверждают некоторые ученые, именно в этот день родился Христос.

Сидя перед телевизором, я смотрел и ждал следующего послания. Я, один из членов крошечного «Рипидонова общества», которое все еще существовало – пусть лишь в моих мыслях. Подобно миниатюрному спутнику в фильме «ВАЛИС», его микроформе, которую переехало такси, словно обычную жестянку из-под пива, символы божественного являют себя в нашем мире в первую очередь в пластах мусора.

Так говорил я себе.

У Кевина другое мнение. Он считает, что божественное проявляется там, где его меньше всего ждешь.