Шрифт:
– Ладно, - сдался он, - вижу, мне опять дали отставку. За последние дни я к этому уже привык. - Давайте поговорим на другую тему. Что вы узнали?
Она отложила ручку.
– Я ждала, пока вы придете в себя. Ведь я уже несколько часов хочу вас видеть.
– Ей-богу? - он радостно вскочил с места.
– Не обольщайтесь, - она жестом велела ему сесть. - Все очень серьезно.
– Господи, а со мной-то разве все не серьезно? - изрек он в пространство.
– Ко мне на чай заходил профессор Фармилоу.
– Что же вы такого в нем нашли, чего недостает мне?
Умение себя вести, - отрезала она.
Он поморщился, но промолчал.
– Кстати, очень милый старик. Вы его знаете?
– Так, немного, а теперь и вовсе знать не желаю, - он изобразил на лице ревность и презрение. - Тихий вечерок с седеньким козликом? Кажется, он чем-то занимается у Фордэма - тропическими бабочками или еще какой-то ерундой.
– Между прочим, он мой крестный отец. - Она произнесла эти слова с таким выражением, как будто они объясняли все. - Он физик.
– Билл, - подсказал он.
Она не обратила внимания.
– Думаю, что он...
– Билл, - не сдавался он.
– Ну хорошо, хорошо, - нетерпеливо отмахнулась она, - Билл, если для вас это так важно. - Девушка старалась сохранить непроницаемое выражение, но Грэхем уловил на ее лице тень улыбки и получил немалое удовольствие. - Мне кажется, Билл, он что-то задумал. Я боюсь за него. Ведь едва человек успеет что-то задумать, как сразу гибнет.
– Вовсе не обязательно. Просто мы не знаем, сколько людей, месяцами вынашивающих какие-то идеи, до сих пор живы-здоровы. А потом, я пока еще тоже жив.
– Вы живы, потому что одержимы одной-единственной идеей, - ядовито заметила она, проворно убирая ноги под стол.
– Как вы можете говорить такое? - он изобразил негодование.
– Боже правый, дадите вы мне наконец рассказать то, ради чего я вас так ждала?
– 0'кей. - Он насмешливо улыбнулся. - Так почему вы считаете, что старик Фармилоу носится с какой-то идеей?
– Мы говорили о витонах. Я попросила его объяснить, почему так трудно найти против них оружие.
– Ну, а он что?
– Он сказал, что мы еще не научились так же уверенно обращаться с силами, как с веществами, что мы сделали большой шаг, обнаружив витонов, но этого еще не достаточно, чтобы с ними покончить. - Говоря, девушка не спускала с Грэхема своих прекрасных глаз, следя за его реакцией. - Он сказал, что мы можем бомбардировать витонов всевозможными энергетическими пучками, но если ничего так и не случится, мы не сумеем выяснить, почему. Мы даже не можем поймать витона, чтобы узнать, отражает он энергию или же поглощает, а потом снова излучает. Мы не можем его изловить и разобраться, как он устроен.
– Мы знаем, что некоторые виды энергии они действительно поглощают, - вставил Грэхем. - Они поглощают нервные токи, жадно пьют их, как лошади, стосковавшиеся по воде. Еще они поглощают импульсы - радары этих тварей не улавливают. Что же касается загадки их строения, тут старик Фармилоу прав. Мы об этом понятия не имеем и даже не знаем, с какой стороны подступиться. Вот в чем вся загвоздка.
– Профессор Фармилоу сказал: лично он считает, что шары обладают каким-то электродинамическим полем и умеют его произвольно изменять, обволакивая себя разными видами энергии и поглощая только те, которые нужны им для питания. - Она передернулась от отвращения. - Вроде тех нервных токов, о которых вы сказали.
– И никакой аппарат, имеющийся в нашем распоряжении, не может их воспроизвести, - пожаловался Грэхем. - А то мы бы пичкали их, пока они не лопнут!
На лице девушки снова мелькнула улыбка.
– Я сказала профессору: "Вот бы взять волшебную ложку и взбить их, чтобы получился голубой пудинг!" - Ее тонкие пальцы сомкнулись вокруг воображаемой ложки, которой она энергично покрутила в воздухе. - Странно, но моя шутка почему-то привлекла его внимание. Он стал мне подражать, все вертел-и вертел пальцем, как будто играл в какую-то новую игру. Ведь я просто дурачилась, - но зачем было ему дурачиться вместе со мной? Он знает об энергии куда больше, чем я могу себе представить.
– Да, непонятно. А вы не думаете, что он просто впал в детство?
– Нет и еще раз нет!
– Тогда сдаюсь, - Грэхем поднял руки.
– Он даже не намекнул, что у него на уме, - продолжала она, - но вид у него был какой-то ошеломленный, и он вскоре откланялся. Когда профессор так же задумчиво направился к выходу, он сказал, что постарается достать мне такую ложку. Я уверена: он что-то задумал. Это были не просто пустые слова, он действительно что-то задумал! - Ее плавно изогнутые брови вопросительно приподнялиск - Только вот что?