Когда солдаты прошли несколько кварталов, им начали попадаться разрозненные отряды стражи. Но они не могли оказать достойного сопротивления, воины с амулетами Террота легко сметали их.

Но даже мельчайшие помехи замедляли скорость продвижения армии. Михаил и Аррал вполне успевали следовать за своими солдатами, не приземляясь.

Как ни торопились войска, но уже было заметно, что на дворцовой площади выстраиваются защитники. Там были не только королевские гвардейцы, но и представители трех из четырех влиятельнейших семей. Еар Каретт накануне с помощью различных ухищрений отозвал почти всех своих солдат и ишибов.

Михаил отлично видел противника на главной площади, в отличие от Ферена. Поэтому принцу пришлось громко крикнуть:

— Первые две сотни — налево! — заорал он сверху. — Сворачивайте на соседние улицы слева! Третья и четвертая — направо! Занимайте все правые улицы!

Он остро ощущал необходимость регулировать перемещения армии. Если бы его солдаты вышли на площадь только одной улицей, то могли быть легко заблокированы. А вот если на площадь хлынет поток со всех сторон, то его будет очень трудно сдержать.

— Слушать принца! — закричал Ферен. Он быстро понял, в чем дело. Его сообразительность и уровень тактического мышления вообще удивляли. Обычно несколько прямолинейный, Ронел на дух не переносил любые дипломатические хитрости на переговорах, но зато мгновенно и без лишних сантиментов реагировал на малейшие изменения в боевой обстановке, как матерый и безжалостный хищник.

Он быстро повторял приказы вслед за командующим. Его голос, тренированный многими годами командования ранигской тысячей, был гораздо более звучным.

Действие разворачивалось стремительно. Вот уже передовые сотни армии Михаила достигли противника и врезались в его порядки. Рядом с простыми солдатами бежали ишибы. В их первоочередную задачу входило быстрое уничтожение ишибов противника.

Как только началась схватка на площади, принц поймал себя на мысли, что нужно было остановить солдат. И сначала предложить защитникам сдаться. Возможно, часть из них согласилась бы на этот шаг. Однако еще не все было потеряно.

Он ударил молнией высоко в воздухе и закричал:

— Сдавайтесь! Бросайте оружие! Вам будет сохранена жизнь! Долой узурпатора!

Ферен и часть громкоголосых офицеров тут же подхватили этот призыв. Никто не был заинтересован в затягивании боя.

Надо сказать, что это возымело эффект. Солдаты Миэльса были уже достаточно напуганы мощью противника. Ведь нередко случалось, что один и тот же защитник города сбрасывал одного и того же нападавшего со стены несколько раз. А тот неизменно изо дня в день возвращался в строй. О таких случаях ходили легенды. Казалось, большая часть войска принца неуязвима.

Некоторые из солдат Миэльса бросили оружие. Схема взятия в плен уже была отработана до мелочей. Пленных солдат оттесняли назад, где их встречала специальная группа воинов. И отводила еще дальше от поля боя.

Вражеские ишибы в плен сдаваться не собирались. Они медленно отступали в сторону дворца, теряя тех, до кого сумели дотянуться бойцы из команды Иашта.

Михаил стремился избежать хаотичного ближнего боя. Поэтому его солдаты еще в Сцепре долго тренировались не напирать на передние ряды и оставлять им пространство для маневра. Ведь каждый солдат представлял из себя уникальную боевую единицу, которой требовалась определенная свобода движения, чтобы реализовать все свои возможности.

Постепенно, шаг за шагом, армия принца оттесняла противника ко дворцу. Когда Михаил и Аррал убедились, что все желающие сдаться уже сделали это, они начали бить молниями прямо в глубь войска защитников дворца, стараясь поразить прежде всего ишибов.

То ли это существенно повлияло на ход боя, то ли возымела успех атака подразделения Танера с другой стороны, но ряды солдат Миэльса ощутимо дрогнули. Танер сумел прорваться через стену, сметя боевые порядки оборонявшихся, немало потрясенных тем фактом, что принц, оказывается, уже штурмует дворец.

По сути, резиденция короля Миэльса была окружена. А победа была лишь вопросом времени.

Теперь солдаты противника начали массово сдаваться в плен. До самых непримиримых дошло, что сопротивление не имеет никакого смысла. Сдавались даже ишибы. Они справедливо рассудили, что если принц победит, ему не придется уничтожать ишибов Миэльса, если они прекратят боевые действия.

Первые ряды наступавших ворвались во дворец. К удивлению Михаила, ни разу за время сегодняшнего наступления он не видел великих ишибов. Дворцовая стража уже не сопротивлялась.